Черная книга смерти

Но прежде чем надевать платье, нужно было выбрать подходящее нижнее белье, а что до белья, то здесь покойная мисс Вандаарифф не отказывала себе совсем уж ни в чем. Перед мисс Темпл открывались воистину безграничные горизонты. Каждый новый предмет подразумевал самые гнусные возможности: настоящий реестр порока. Пришлось сделать паузу; глаза мисс Темпл широко раскрылись, щеки запунцовели, бедра плотно сжались. Наконец прилив чувственности схлынул. Дрожащими пальцами она выбрала шелковые трусики и лифчик на замену своим, давно утраченным, потом нижние юбки и корсет, который надела задом наперед, зашнуровала как можно плотнее и стала понемногу поворачивать, пока шнуровка не оказалась на спине. Покончив с этим, мисс Темпл села перед зеркалом и постаралась, как могла (при помощи шпилек, лент и гребешков из черепахового панциря), избавиться от колтунов в волосах и завить букли, которые считала частью своего привычного облика. До горничной Марты ей было далеко (если бы у мисс Темпл спросили, она бы признала это), но кое-какие навыки обращения с собственными волосами у нее имелись (а при таком ужасном состоянии шевелюры приветствовался любой результат). Еще полчаса — и мисс Темпл приняла более-менее презентабельный вид. Холщовый мешок уступил место элегантному саквояжу, на дне его лежала стеклянная книга, завернутая в две шелковые наволочки.

Мисс Темпл понимала, что тянет время, откладывая встречу с опасностью и продлевая погружение в роскошь, которой столько времени была лишена. Вымывшись и припудрив руки и ноги, она даже насладилась нахлынувшей из книги графини чувственной истомой, которая витала, как облачко дразняще-неуловимых золотых пчелок, на грани дозволенного — вот тут, вот сейчас надо прикусить изнутри щеку, чтобы сбить сладкую волну. Но потом появился новый источник напряжения — недовольство тем мелочным тщеславием, с каким она относилась к собственному туалету. Словно зачарованная, мисс Темпл наблюдала изнутри себя и одновременно будто со стороны, как недовольство перерастает в злость — злость на саму себя, на окружающую роскошь, на все, что воплощала собой бессмысленная жизнь Лидии Вандаарифф. Мисс Темпл щелкнула замками на саквояже, подняла его, затем с жестким осуждением сбросила на пол особенно разукрашенный флакончик с имбирем. Флакончик разбился, словно жалкое яйцо. Мисс Темпл улыбнулась и, остановившись, схватила еще один. С мрачным удовольствием она швырнула вещицу в дверь из красного дерева, и бутылочка разлетелась вдребезги — точный образ суровой справедливости, которой жаждала душа.

Мисс Темпл, отныне растревоженная и мрачная, двинулась дальше по коридору. Она была способна отгонять назойливые образы из стеклянных книг, но ее тревожил сам факт такого вмешательства, да и потом, отогнать — не значит победить. Она шла, остро осознавая, что за великолепием накрашенного, напудренного Харшморта прячутся тюремные стены. Может, и она сама ничуть не лучше? Если откровенные воспоминания из книги графини вторили самым потаенным страстям мисс Темпл, то книга графа соединяла всё мрачной паутиной смерти, которая была повсюду — в ее прошлом, ее семье, ее богатстве, каждой частичке ее гнева, или снисходительности, или презрения.

Она кинула взгляд в зеркало на стене, на невероятно пышные пионы его тяжелой резной золоченой рамы — бутоны цветов раскрывались так, что мисс Темпл испытала неловкость. Но все же она остановилась перед зеркалом и поднялась на цыпочки — ее беспокоила бледность собственного лица. В гардеробной Лидии были зеркала, и она, моясь, естественно, разглядывала свое тело — ноги, грудь, мелкие завитки волос на лобке, когда она намыливала и споласкивала их. Но тогда она смотрела, не видя. Мисс Темпл ткнула пальцем в кожу под глазом и тут же убрала палец. В этом месте на миг показалось розовое пятнышко, но сразу же пропало, кожа снова стала воскообразной, несвежей. Мисс Темпл оскалилась и с огорчением увидела, что десны покраснели — точь-в-точь цвета свежего среза клубники.

* * *

Мисс Темпл посмотрела вниз, перегнувшись через перила лестницы, вымытые локоны свесились ей на лицо. Далеко внизу двигалась шеренга красных мундиров. Карету, в которой они приехали, солдаты не эскортировали: значит, прибыли другие. Значит ли это, что с ними приехал и полковник Аспич? Если кто-нибудь внизу, в холле, мог узнать ее, то спуститься туда невозможно. Она быстро сбежала вниз на один пролет и остановилась на следующей площадке, решив пройти по коридору на этом этаже, найти лестницу для слуг и спуститься по ней. Но, завернув за угол, мисс Темпл чуть не столкнулась с драгунским капитаном.

Он был светловолос, с изящно загнутыми усами, на щеках — баки. Этого же офицера она видела в коридоре Сталмер-хауса — тогда его трясло и мутило после аудиенции у герцога. Следом за ним шли гуськом трое строго одетых детей, старшая девочка держала капитана за руку.

— Добрый день, — поздоровалась мисс Темпл, присев в некой подобии книксена.

— Уж скорее вечер, — ответил капитан тихо, но резко, голосом, как лиса из сказки.