Чернильное сердце

Именно это и было самым ужасным: тина преисподней обладала голосом и кричала, аморфный прах двигался и грешил, то, что было мертвым и лишенным формы, присваивало функции жизни.

Р. Л. Стивенсон. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда[21]

Фенолио все писал и писал, но листов под матрацем не накапливалось. Он доставал их, что-то зачеркивал и вписывал, потом рвал лист, брал другой. Мегги слышала, как он ворчал:

– Нет, нет, нет! Это не то, пока не то.

– Через час-другой стемнеет, – беспокойно сказала она. – А вдруг вы не успеете?

Он раздраженно ответил:

– Я уже все закончил, но мне не нравится то, что я сделал. Тут столько вопросов! Ведь Тень, уничтожив Каприкорна, может пойти на тебя, или на меня, или на пленников! Неужели нет другого выхода, кроме убийства Каприкорна? И куда я дену его подручных?

– Пусть Тень их убьет! – прошептала Мегги. – Иначе нам не выбраться отсюда и не спасти мою маму!

Фенолио ответ не понравился.

– Какая ты безжалостная! – воскликнул он. – Всех убить! Ведь среди них есть совсем еще дети. – Он покачал головой: – Нет, я не организатор массовых убийств, я писатель! Я должен придумать бескровное решение.

И он вновь начал писать… Солнце уже садилось, и его лучи окрасили золотом вершины холмов.

Каждый раз, когда Фенолио слышал шаги в коридоре, он прятал исписанные страницы под матрац, но никто так и не пришел посмотреть, что же старик пишет, ведь Баста сидел в заключении.

За дверью скучали часовые. Со всей округи стекались люди Каприкорна, чтобы посмотреть на казнь. Мегги прижимала ухо к двери и подслушивала их разговоры. Все ждали представления. Басту никто, похоже, не жалел – напротив, казнь бывшего любимчика Каприкорна делала спектакль особенно заманчивым. Говорили и о Мегги, ее называли маленькой ведьмой, колдуньей, но верили в это, вероятно, не все.

О палаче Басты Мегги не узнала ничего нового, но имя его произносили со страхом. Тень была знакома только тем, кто, как и Каприкорн, был из книги Фенолио, но наслышаны о ней были все, и у всех были самые мрачные представления о том, как она расправится с пленниками. Были разные предположения, как Тень убивает свои жертвы, и то, что слышала Мегги, становилось с приближением темноты все страшнее и страшнее. Наконец ей надоело слушать, и она села к окну, зажав ладонями уши.

Когда часы на колокольне пробили шесть, Фенолио отложил ручку и с удовлетворением посмотрел на написанное.

– Готово! – шепотом воскликнул он. – Все получилось, как надо! – Он позвал Мегги и протянул ей листок. – Читай! – сказал он, тревожно глядя на дверь.

– Это все? – Мегги недоверчиво смотрела на бумагу.

– Ну конечно! Больше ничего и не нужно! Главное – найти правильные слова. Читай же!

За дверью хохотали, и Мегги никак не могла сосредоточиться. Не успела она дочитать первое предложение, как за дверью внезапно все стихло и послышался голос Сороки:

– Что здесь происходит?

Фенолио мгновенно выхватил у Мегги листок и спрятал его под матрац. Едва он опустил простыню, как дверь отворилась и вошла Сорока.

– Вот твой обед, – сказала она Мегги и поставила на стол тарелку.

– А мне? – спросил Фенолио с фальшивой беспечностью.

Старик боялся, что Сорока заметит сбившийся матрац, под который он засунул листок, но она даже не взглянула на него. Мегги уже поняла, что Сорока считала Фенолио просто лгуном.

– Съешь все, – приказала она Мегги, – а потом переоденься. Одежда у тебя такая грязная!

Она подозвала свою служанку, девочку на четыре-пять лет старше Мегги, которая, похоже, знала, что Мегги считают ведьмой, и, стараясь не смотреть на нее, повесила белое платье на дверцу шкафа.

– Не нужно мне это платье! – сердито сказала Мегги и отвернулась. – Я надену свитер. – Она взяла свитер Мо, но Сорока вырвала его у нее.

– Замолчи! Каприкорн подумает, что на тебя надели мешок. Это он выбрал тебе платье, и ты его наденешь, иначе мы сами наденем его на тебя. Я зайду за тобой, когда стемнеет. Умойся и причешись, а то выглядишь как бродячая кошка!

Служанка с опаской прошла мимо Мегги, словно боялась обжечься об нее. Сорока нетерпеливо вытолкнула ее в коридор и вышла из комнаты.

– Закрой за мной, – приказала она Плосконосу. – Скажи своим дружкам, чтоб убирались. А ты должен караулить.

Плосконос со скучающим видом пошел к двери. Мегги заметила, как он скорчил рожу за спиной Сороки.

– Я не люблю ходить в белом, – сказала Мегги, разглядывая платье. – Псы смерти – белые. Мо рассказывал мне о них сказку.

– Да, красноглазые псы смерти, – произнес Фенолио. – Привидения тоже белые, а древним богам в жертву приносили только белых животных. Да нет! – быстро исправился он, увидев испуганные глаза Мегги. – Каприкорн, конечно, не думал об этом, выбирая тебе платье. Он и не знает этих историй! Белый – это цвет начала и конца, и мы с тобой позаботимся о том, чтобы он означал конец Каприкорна.