Черногорцы в России

Однако можно ли точно сказать, что действия черногорок были обусловлены коварством? На наш взгляд, следует посмотреть на ситуацию и с другой стороны. Так же как и черногорки, императрица не пользовалась при дворе особой любовью, у нее не было друзей. Милица и Стана окружили Александру Федоровну вниманием и заботой в тот момент, когда она больше всего в этом нуждалась. Черногорки действительно самоотверженно ухаживали за императрицей, этого нельзя отрицать.

Император и императрица часто бывали в компании Милицы и Станы, собираясь на чаепития, приезжали друг к другу в гости, устраивали спиритические сеансы. Императорская чета нередко бывала в доме Милицы и Петра Николаевича. Также они встречались и у Анны Александровны Вырубовой [44]. В одну из таких встреч черногорки и познакомили царскую чету с неким месье Филиппом¹³⁰, которого Милица специально выписала из Парижа. Затем, после смерти месье Филиппа, появился Распутин¹³¹.

Помимо знаменитых месье Филиппа и Распутина, Милица и Стана приводили к императору и императрице разных «целителей», юродивых, за что черногорок обвиняли в насаждении при дворе «фанатического мистицизма» ¹³², спиритизма и прочего негативного влияния. Однако не стоит забывать формулу: «спрос рождает предложение». Если спиритизм и мистицизм так хорошо прижились при царском дворе, то для этого явно была благодатная почва. Многие современники считали, что императрица была психически неуравновешенна. Они с императором очень хотели иметь сына, наследника, но у них рождались девочки, одна за другой… Александра Федоровна считала это своей виной, эта идея-фикс изводила ее, и морально, и физически. При этом она невероятно прониклась православной верой, хотя вера ее была весьма странной: императрица верила в чудеса, знамения, пророчества, в которых пыталась найти ответы на мучащие ее вопросы и искала спасение и надежду на рождение наследника. Узнав о существовании «божьих людей», она поверила в них всей душой. Милица и Стана, будучи близкими подругами царицы, искренне желали ей помочь – они стали приводить ко двору «божьих людей» со всей России.

Существует даже мнение, что Милица своей «религиозно-мистической деятельностью» преследовала чисто коммерческую цель, которая заключалась в получении от Николая II «многочисленных и значительных сумм»¹³³.

Возможно, многие негативные отзывы о религиозно-мистической деятельности Милицы и ее сестры появились вследствие зависти придворного окружения к тому, что черногорки пользовались полнейшим доверием у царской четы, а также из-за недовольства их все возрастающим влиянием при дворе.

Дружба черногорок с императорской четой была весьма сильна, а доверие Николая II и Александры Федоровны к ним почти безгранично. Они посвящали Милицу и Стану даже в самые личные, семейные дела, в которые, учитывая особую закрытость и узость семейного круга императора, посторонние люди не посвящались.

Император Николай II, а для «милой Милицы»¹³⁴ – просто Ники, не только старался исполнять ее просьбы, но и делился с ней самыми сокровенными радостями и переживаниями, сообщая, например, что у Алике начались роды. Он просит Милицу: «Молись за нее и за ребенка»¹³⁵. Считая «дорогую Милицу»¹³⁶ неким проводником, посредником Бога, император разделяет с ней радость рождения сына: «Не хватает слов, чтобы достаточно благодарить Господа за Его великую милость. Пожалуйста, передай каким-нибудь образом нашу благодарность и радость… Ему»¹³⁷.

Однако теплая дружба с императорской четой неожиданно сменяется холодной озлобленностью. О причине этого разлада в мемуарах их современников не говорится прямо, часто их авторы сами этого не знают.

Можно предположить, что черногорки, «первооткрыватели» Распутина, стали ревновать старца к Ники и Алике. Возможно, они ожидали, что Григорий будет выказывать им больше благодарности. Некоторые отечественные исследователи считают, что черногорские принцессы хотели через Распутина влиять на мнение императора и таким образом проводить желаемую им политику¹³⁸. Распутин, по-видимому, отказался быть «орудием» в их руках, что вызвало недовольство черногорок и послужило причиной разрыва отношений. После этого Милица и Стана начали злословить против Распутина, а он, в свою очередь, против них. Когда же перед императрицей встал выбор между подругами-черногорками и «божьим человеком» – Распутиным, она предпочла старца, обладавшего даром исцелять цесаревича Алексея.