Черноногие

Возвратившись в лагерь, Кенет удивился, что не было часового, прежде стоявшего на дороге. Теперь становилось уже светлее, и он мог хорошо различать предметы. Он подошел ближе к тому месту, где стоял часовой, и окликнул его по имени, из опасения, чтобы он не выстрелил в него, приняв за неприятеля. Не получив ответа, Кенет подумал, что часовой заснул, и, ни о чем не подозревая, смело подошел к нему. Каково же было его удивление, когда он увидел, что часовой лежит на земле, растянувшись во весь рост.

– Бедняга, – прошептал он, – усталость его одолела. Я подменю его, а он пусть выспится.

С этими словами Айверсон наклонился, чтобы взять карабин. Но холодна была рука, державшая ружье. Часовой был мертв, хотя пальцы его все еще крепко держали оружие. Айверсон внимательно осмотрел окоченевший труп. Острое оружие, вероятно, нож, видимо, не удовлетворил жестокости убийцы, потому что голова была отрублена и едва держалась, а кровавый венец на черепе ясно показывал, что с несчастного содрали скальп.

Удивление сменилось жалостью и негодованием, вполне естественно возбужденными кровавым зрелищем, Кенет решил продолжить свой путь и раздумывал, что ему предпринять относительно Волка. Он намеревался предупредить Сильвину, как вдруг споткнулся о невидимый в траве предмет и упал ничком, но в ту же минуту вскочил, содрогаясь от ужаса. Ночным приключениям не было конца: перед глазами Айверсона вновь предстало жуткое зрелище того же рода, как и то, которое привело его в ужас днем, когда он попал в лес. На земле лежало безжизненное тело индейца, и череп его был разрублен на равные половины, что указывало на ту же мощную руку неумолимого мстителя.

«Вот и третий, – подумал Кенет. – Какой ангел-истребитель так таинственно карает убийц? Вероятно, заклятый враг индейского племени перемещается незаметно с места на место, истребляя объекты своей ненависти одним ударом».

Дрожь ужаса пробежала по всему телу Кенета. Но он прошел мимо и подошел к кострам. Волк лежал перед палаткой Саула Вандера и, по-видимому, крепко спал. Разумеется, Айверсона он не провел своим притворством. Измученный нравственными и физическими потрясениями, Кенет, однако, не спал до тех пор, пока не послышался голос Саула Вандера.

Он призывал одного за другим всех людей и шепотом отдавал приказание отправляться в путь. Вот он подошел к Нику, которому снились дикари и «затруднительные обстоятельства». Саул дотронулся до него пальцем, и в тот же миг охотник схватился за оружие и был готов к бою.

– Тише, тише! Время отправляться в путь, – сказал Саул, – обойдите караул и предупредите часовых. Но без шума, как можно тише, понимаете ли?

– Шуму от меня будет не больше, чем от бегущей мышки, ей-богу! Право слово так, а я ваш покорный слуга!

– Скажите часовым, чтобы оставались на местах еще десять минут и потом присоединились к нам как можно скорее.

– Непременно, – отвечал Ник, отправляясь исполнять возложенное на него поручение.

Кенет нетерпеливо ожидал его возвращения, и тот вернулся, когда лошади были уже оседланы и ослы навьючены.

– Товарищи! – воскликнул он в сильном волнении. – Сам ад играет с нами штуки, ей-богу, так! Верно как и я ваш покорный слуга. Один из наших людей находится в страшно затруднительных обстоятельствах.

– Что случилось? – спросил Саул.

– Тот часовой, который был поставлен поблизости оврага, теперь изрублен, и с его черепа содрали скальп.

Все охотники собрались около Уинфлза.

– Его поразил ножом в сердце какой-то силач, подкравшийся сзади. Рана глубока и смертельна, это я вам говорю. Бедняга так и не узнал, кто его ударил, в этом я уверен. И голова-то у него чуть держится на туловище. Да, невесело на него смотреть.

– Храбрые воины должны быть всегда готовы к подобным случайностям, – сказал Саул, – это отнюдь не должно нас удивлять. Всем нам, вольным охотникам, может представиться случай так закончить свою жизнь, одному немного раньше, другому немного позже, понимаете ли?

– Истинно так, нас окружают опасности. Никто не знает, что завтра с ним будет. Охо-хо-хо-хо! – вздохнул Авраам с гнусавым окончанием плачевнее обыкновенного.

– И опасность не уменьшится, несмотря на все хорошее, что вы совершите, – проворчал Ник.

– У каждого свое ремесло, – возразил квакер коротко.

– Но самое удивительное я еще не рассказал, – продолжал Ник. – Я нашел еще краснокожего, у которого голова разрублена пополам таким ударом, который мог нанести только великан или сам черт.

– Друг Ник, покайся в своем нечестии, – сказал Авраам наставительно.

– Нечестии? Кто говорит о нечестии? Никогда подобная вещь не протекала в жилах Ника, если вам охота распутать со мной какое-нибудь затруднительное обстоятельство, то прошу вас твердо держаться справедливости. Что же касается краснокожего, – продолжал он, обращаясь к Кенету, – то на нем видны те же следы, что замечены нами в лесу. Вы могли бы это так же хорошо объяснить, как и я. Он лежит в двух шагах отсюда. Прелюбопытно…

– Совершено ли это вольным охотником? – спросил Саул озабоченно. – Понимаете ли?