Черный Принц

Жан II достиг своей цели: пока Эдуард Вудстокский сидел в Шательро, не зная, что предпринять, король 15 сентября вошёл в Шовиньи, расположенный в 30 километрах южнее. Принц узнал про обходной манёвр, предпринятый врагом, поздно вечером в пятницу 16-го. Он предположил, что французы пойдут на запад в Пуатье, чтобы перекрыть ему путь в Аквитанию, и решил атаковать их на марше. Эдуард приказал ночью переправить обоз, сопровождавший армию, через Вьенну и на следующий день рано утром выступить на перехват французов.

Рано утром 17 сентября англо-гасконская армия быстро двинулась на юг, с ходу форсировав ещё одну речку Клён. Однако несмотря на всю спешку, она всё-таки опоздала: Жан II с большим отрядом уже прошёл в Пуатье. Правда, его армия растянулась на марше, и он потерял из вида неприятеля. В свою очередь, Эдуард Вудстокский тоже не представлял себе, где точно находится враг. Обе армии фактически шли вслепую, и через какое-то время французский арьергард численностью 700 человек, состоявший в основном из бургундцев и шампанцев, наткнулся на колонну гасконцев, выходившую из леса возле фермы под названием Ла-Шаботри, в семи километрах от Пуатье. Позже принц так описал возникшую неразбериху:

«И тут мы решили поспешить к нему по дороге, вдоль которой он должен был идти, чтобы дать ему бой. Однако его баталии прошли прежде, чем мы прибыли на место, где надеялись его встретить. Мы застали только часть его людей — около 700 латников, которых атаковали. Были взяты в плен графы д’Осер и де Жуани, Жан, сьер де Шатийон, а также много других было взято в плен и много убито как с их, так и с нашей стороны. И затем наши люди преследовали их до самого Шовиньи, три полных лиги отсюда. Поэтому мы были вынуждены в тот день разбить лагерь как можно ближе к тому месту, чтобы собрать наших людей»⁵³.

* * *

Рано утром в воскресенье 18 сентября принц отдал армии приказ сняться с лагеря ещё до восхода солнца. Она двинулась на запад мимо бенедиктинского аббатства Нуайе с его грозными стенами и высокой башней. Вскоре разведчики обнаружили французскую армию, стоявшую в боевом порядке на равнине между Пуатье и деревенькой Савиньи-Левеско, где располагалась загородная резиденция епископов Пуатевинских. К Жану II за это время подтянулась большая часть его войска, включая те отряды, которые находились в Туре. Разведчики насчитали в её рядах 87 баннеров, хотя на деле численность французской армии не соответствовала их числу — вряд ли там собралось намного больше, чем 8000 латников и 3000 пехотинцев. Но в любом случае, у Эдуарда Вудстокского людей было гораздо меньше.

Воины принца начали занимать позиции на краю большого леса, принадлежавшего аббатству Нуайе и называвшегося Борно. В этот момент в расположение английской армии вновь прибыл кардинал де Талейран-Перигор, ещё раз предложивший начать переговоры о заключении перемирия. Дальнейшее развитие событий весьма лаконично и точно описал сам Эдуард:

«И явился упомянутый кардинал, очень настоятельно прося о небольшой передышке — так, чтобы можно было назначить доверенных лиц с обеих сторон, и с их помощью попытаться добиться понимания и доброго мира. И сделал он это, чтобы всё можно было привести к доброму концу. После чего мы собрали совет и удовлетворили его просьбу. Были назначены доверенные люди с одной стороны и с другой, чтобы договориться по этому поводу. Но переговоры не дали результата. И тогда упомянутый кардинал пожелал получить перемирие, чтобы настоять на своём и отложить битву; на такое перемирие мы не согласились. И просили французы, чтобы рыцари в равном числе с одной стороны и с другой сразились, а битва не состоялась. Таким образом, был растрачен весь этот день, а баталии с той и с другой стороны стояли всю ночь, каждая на своём месте»⁵⁴.

Существуют более подробные, но куда менее достоверные описания того, что происходило в этот суматошный, но бесплодный день. Кардинал, якобы, произнёс длинную и эмоциональную речь. Он упирал на то, что многие воины лишатся жизней, если сражение всё-таки начнётся, и что большая часть жертв окажется именно в армии принца. Кардинал умолял не гневить Господа гордыней и самоуверенностью, заклинал принца именем Христа и Пресвятой Богородицы согласиться на краткое перемирие для проведения переговоров. Он обещал лично приложить все силы, чтобы найти достойный выход из того положения, в котором оказался принц.