Чистота сердечных сокращений

Коля с Таней оформили перенос обеденного перерыва. Кухонный кризис был преодолен. По утрам, вынужденно встречаясь, соседи неприветливо здоровались, кивнув или буркнув что-то. Дети, видя такое, прошмыгивали молчком, не поднимая глаз. Только бабка Нюра охотно заговаривала с Таней, правда, оглядываясь. Видно, нарушала запрет.

Знакомая, проживавшая раньше с Раисой в коммуналке, наставляла Таню при встрече:

– Она, бля, в покою не живет. У ей зуд гдей-то от покою. Так что, гляди…

Коля велел держаться подальше, на провокации не поддаваться. И не волноваться – нельзя, ребеночек зачался… Таня послушно молчала – Коля умный…

…Гармошка за стеной играла всё чаще. Раиса свирепела, и тогда Саша выходил на лавочку у подъезда. Наяривал допоздна, пока из окон не начинали орать.

Материальная ответственность Раисы касалась работы в гаражном кооперативе. Как член правления она отвечала за сохранность и расходование материалов по двум направлениям – контроль за сторожами на стройке и ревизионные мероприятия на складе.

Однажды во время рейда зашла в бытовку, где ужинали сторожа.

– Мужики, а что это у вас фонари со стороны дороги не горят? Смотрите в оба! И запись в журнале чтоб была!

– Смотрим, Раиса Ивановна. Мышка не проскочит. Так что не переживай. Садись-ка с нами, по соточке…

– Ни в коем случае! И вы – на посту… смотрите.

– Да ладно, по сотке – что с нами будет…

– Покупная или своя?

– Своя, своя, Раиса Ивановна! Не сомневайся, уважь стариков...

…Под селедку и варёную картошечку, за уважительным разговором (ты вот, молодец, Раиса Ивановна, ходишь, смотришь) она приняла три или четыре стопочки «своей», на меду и петушином помете… И крепко окосела. Вышла по малому делу из бытовки и, как потом сторожа говорили, «пропала с освещенного пространства, видно, домой отправилась…»

…Вышедший на звонок Саша обнаружил жену в странном виде. Брюки от спортивного костюма, в чём вышла из дому, отсутствовали. И кроссовки – тоже. Не добившись объяснений от жены относительно недостающей одежды, Саша провёл осмотр местности по ходу следования Раисы – от бытовки до дому. С поправками на неизбежные отклонения от маршрута… Так удалось обнаружить брюки и, метров через сто – кроссовки. В репейных зарослях…

…Проснувшись утром с чудовищным мраком в голове, она не помнила, как шла в репьях, через весь посёлок, как на частном секторе, хватая её за пятки, бежали и возмущенно взлаивали собаки, каждая в пределах своего участка… Как на этот лай прилипали к окнам люди:

– Гульнула бабонька…

…Действие петушиного помёта прошло. Раиса поправилась и на первом же заседании правления ГСК поставила вопрос о материальной компенсации причинённого ей совокупного ущерба… И о депремировании охранников – за недостаточное освещение объекта.

Вскоре после этого неожиданно съехал Саша. Забрал гармонь, «чумодан», с которым ещё из армии вернулся, и слинял. В Вышний Волочёк подался – к давней знакомой проводнице. У неё свой дом, кирпичный, сад и лавочка у ворот. На гармошке играть.

Раиса повадилась в «церкву», научилась креститься. Повесила на двери в туалете расписание церковных служб и блюла. Платочек – на голову, губки – в ниточку, глаза – долу… В конце мая собралась в отпуск, к себе в Мордовию. На самом деле цель была – вернуть мужа.

– Пацанов напущу… мол, давай домой… Погулял. Я б ему – аккордеон немецкий… Котлеты – хоть каждый день. Пиво…

Перед отъездом постучалась:

– Ты уж присмотри за бабкой, Тань. Я махом – с недельку. – И укатила с пацанами. Ни адреса, ни телефона…

Вечером, возвратясь с дочкой из садика, Таня застала бабку Нюру на кухне. В новой, голубой с бантиками, ночной рубахе, в новых, с пумпонами, тапках она сидела за столом. На столе – четвертинка, лафитник с облезлым золотым ободком.

– Уважь, Танерка. День андела…

…Пели «Шел отряд по бережку…» Про Щорса. Бабка Нюра плакала. Божилась, что знала героя близко:

– Санитаркой была… Молоденькая, справная. Ему, ранетому, башку-то я бинтовала. Вот-те крест! А он, охальник, хоть и ранетый, жмал меня... вот здеся... До сих пор горит.

Раиса с сыновьями вернулась через месяц.

В новом доме Колина семья получила отдельную квартиру.

А в их комнату поселилась пожилая пара, переселенцы из Казахстана. Сам, шофёр из транспортного, привёз с базы импортную четырёхконфорочную плиту, а старой расплатился за подключение к трубе.

12.03.2006 г.

ПЕРСОНАЛЬНОЕ ДЕЛО

Телефонная барышня, получив соединение, поторопила:

– Говорите. Иваново, говорите.

После короткой паузы на фоне прерывистого дыхания в трубке раздался приглушённый голос:

– Саша, здравствуй…

Дальше она слушать не стала и вышла из кабины, пылая лицом. Имя мужа, произнесённое чужой женщиной из Иваново, и это уверенное «здравствуй…» говорило о многом. Расставшись месяц назад, сохранить столько в голосе…