Читаем Чудесатости из Подкроватии. Ужасно смешная книга для задорной гребли лапками по жизни полностью

– Как что?! Я им замки из песка строю, а потом РАЗНОШУ! – Девочка сжала руки в кулачки, продемонстрировала, как она сносит песочные замки, и нечаянно врезала Всепожралу по челюсти ногой. От неожиданности Всепожрал упал на бок и спросил:

– Может, хочешь бензопилу?

– Не, она шумная очень. И бабушка ее у меня сразу отберет. Бензопилу же так просто не спрячешь в детской.

– Это да. – Всепожрал очень понимал девочку, потому что его бабушка была точно такой же, от ее всевидящих глаз не укрывалось ничего. Тем более, она отлично видела в темноте и даже сквозь стены.

Он стал шумно облизывать дно мусорной корзинки, а девочка играла с хвостом. Сначала она размахивала им, как хлыстом, и чуть не разбила ночник, потом придумала прилепить его скотчем к ночнушке. Потом она зевнула и спросила:

– Слушай, а ты когда юбку и молоток принесешь?

– Завтра ночью могу.

– Ну тогда вали к себе, а то я маленький ребенок, уже час ночи, мне спать надо.

– Ложись в кровать и закрой глаза, ты не должна видеть мой тайный ход.

– Ой, да Людка давно рассказала, что вы лазаете в какие-то там люки под кроватями. Она тоже хотела в такой люк залезть, посмотреть, где вы там живете, стала башку засовывать и застряла. Ей младший брат на башку масло лил, чтоб вытащить. Хотя я бы влезла к вам, наверное; у меня башка меньше Людкиной.

«Блин, что за дети нынче пошли!» – с тихим ужасом подумал Всепожрал, на минутку представив, что было бы, если бы девочка полезла за ним в люк, а вслух сказал:

– В люк нельзя. Его черный крокодил с семью головами охраняет.

– ДА ТЫ ЧТО?! – восхитилась девочка, зевая.

– Поклянись, что не полезешь за мной, а то я молоток не принесу.

– Да не полезу я, честное девочкино слово. Меня бабушка заругает.

– Вот и отлично. Слушайся бабушку. Спокойной ночи и до завтра.

– Спокойной ночи. Обманешь, я тебя из-под земли… хрррр. – Но тут она наконец заснула.

Всепожрал подумал, а не спереть ли мусорную корзинку, но быстро передумал и юркнул в люк. Ну как юркнул. После парочки килограммов мусора и всякой человеческой дребедени он едва втиснулся в потайной ход. Пришлось даже срыгнуть один тапочек.

Дома мама позвала его есть суп из клея, соплей и мушиных глазок, и он, на свою беду, отказался. Мать взглянула на тугое пузо Всепожрала, на его оторванный хвост и нахмурилась. Пришлось рассказать ей про дурацкую человеческую девочку, которая верит в фей.

Буквально через час Всепожрала срочно записали в Школу Домашних пугалок, чтобы не позорил семью.

А получил девочка молоток для отбивания мяса или нет, я расскажу вам чуть позже. Пока.

И не высовывайте сильно ноги из-под одеял по ночам…


Глава вторая. Будни Домашних Пугалок. И Диких тоже

Великое помоешное приключение


Эта история про то, как однажды дома у Сказочницы по утрам стали появляться странные следы на полу, стенах и потолке. Как будто кто-то крошечными лапками пытался залезть везде, где только можно.

А еще плохо пахло. Как будто кто-то гороха наелся до отвала, а потом его даже немножко разорвало вдребезги.

Приходилось сразу распахивать окна и проветривать.

– Что такое? Может, труба под раковиной засорилась? Может, это от соседей из вытяжки? – думала Сказочница, мечтая о противогазе. Только как пить в противогазе кофе – непонятно.

А на самом деле дело было так.

Как-то исторически сложилось, что дом Сказочницы стал прибежищем для разных потусторонней живности. Ну просто не боялась она их, вот они к ней и перли.

В тот год особенно много всех набилось в спальню, под кровать. Из тех, кто хватает ночью за пятки и дергает за руки, если нечаянно высунуть конечность из-под одеяла. Подкроватные страшилки ведь тоже разные все, большинству по башке веником прилетает, и они потом заикаются. Ищут дома потише, поспокойнее.

Вот и шли все старички да шуганные к Сказочнице. Кто половичком прикинется, кто в муху превратится, кто под торшер косит, кто просто тенью в углу лежит, стараясь громко не храпеть.

А она делала вид, что не замечает их. Не выгонять же. Сказочных обитателей беречь надо, тяжело им в современном мире.

Но иногда и на Сказочницу случалась проруха. Делала она уборку в квартире да нечаянно одного страшилку за комок пыли приняла и в мусоропровод выкинула.

Сначала ему даже понравилось лететь вниз по мусоропроводу:

– Уи-и-и-и-и-и! Приключение-е-е-е!

А потом грохнулся в кучу мусора, и страшно стало. Да и холодно. Осень как-никак. Посмотрел по сторонам да как заревет. Сам маленький, а заорал так, что мусорка загремела.

– Так, а ну-ка, тихо, – вдруг сказал ему яблочный огрызок, лежавший на самом верху мусорной кучи.

– Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы! – еще громче заревел страшилка.

Тогда куча мусора зашевелилась, и оказалось, что яблочный огрызок – это нос мусорного монстра, зарывшегося в бумажки и пакеты.

– Не ори, кому говорят. А то крысы придут.

– А кто такие крысы?

– Серые такие прожоры. Им все равно, что грызть, могут и нас того-самого. У меня на носу видишь огрызок?

– Вижу.

– А раньше целое было. Крысы погрызли.

– Я домой хочу! – заныл страшилка.

– Ты из домашних, что ли?

– Ага.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее