Дебют

Часть мужиков встали в нескольких метрах от спокойно стоящей к ним спиной фигуры, а остальные двинулись дальше стараясь встать по бокам незнакомца.

— Всё что у вас есть сударь, — хохотнул всё тот же мужчина, который и начал разговор. — Но мы люди великодушные. Сердечные. Отдавайте всё без глупостей, и мы оставим вам вашу жизнь.

Словно в подтверждении слов заводилы, люди, что встали с боков мужчины, в котором прослеживалась военная выправка, достали ножи, сверкая в темноте их лезвиями, а один даже сложил неполную печать, явно давая понять, что он и вовсе не прост.

— Оооо, — протянул, оборачиваясь на заводилу мужчина. — Среди вас даже бастард есть. Вы серьезные ребята как я погляжу. Но если вы обнажили оружие, то оно должно насытиться кровью, — расплылся в хищной улыбке человек. — Правда, ребята? — не оборачиваясь, обратился он к стоявшим по обе стороны от него людям. Чего вы ждёте? Ножи хотят крови.

В ту же секунду, словно обезумев, один из мужиков рванул к своему товарищу, сложившему в печати пальцы, и вонзил лезвие ему в сердце.

Тот даже понять ничего не успел, как рухнул замертво, а тот, кто убил своего товарища и, рядом стоящий чуть поодаль высокий парень с ножом, заорали в голос, словно желая кинуться в бой. Но вместо этого оба перерезали себе горло, валясь в грязный снег который быстро становился алым.

Рты остальных раскрылись в немом оцепенении не способные издать ни звука, а незнакомец в плаще всё стоял и смотрел на них, широко улыбаясь им в лица, которые приобретали гримасы страха.

— Судари вы я гляжу, от представления языки проглотили. Как вам зрелище? Ни вам ли не знать. Достал нож, значит бей. Хочешь отнять жизнь, будь готов, что её отнимут у вас.

— Аааа! — издал дикий рёв кряжистый мужик. — Черви! Черви в моей голове! — И рванув к ближайшей стене, влетел в неё лбом, раскраивая себе череп об каменную кладку.

Тело мужика ещё оставляло кровяной шлейф на кирпичах, а ещё один парень, крича про то, что его душат, упал на колени и стал ногтями рвать себе горло, а мужчина в плаще стоял и улыбался, смотря, как он добирается до гортани.

Подворотня окрашивалась в красный цвет, а один из мужчин, который стоял позади всех, единственный рванул наутёк, но тот, кого они хотели ограбить, исчез в тени, и появился за их спинами, из темноты подворотни, бледно поблёскивая ставшими красными глазами.

— А ты куда? Спектакль не кончился. А это значит, актёры не расходятся. — Ударил он его в колено ногой, ломая ногу в открытом переломе, но крика боли не последовало.

Парень падал с торчащей из штанины костью в снег абсолютно беззвучно, только его лицо выражало агонию и безумную боль.

— Ты! Ты дьявол! — Трясущимися от безумного страха губами произнёс единственно стоявший на ногах низкий мужчина лет тридцати отроду.

— Раньше меня называли слегка иначе, — пошёл к нему мужчина в пальто, — Но это дела давно минувших дней, можно выразиться даже приданий старины. Спасибо за представление. Я, пожалуй, пойду. — Миролюбивой улыбкой улыбнулся человек.

В тот же миг последний оставшийся на ногах бандит раскинул руки, словно имитируя крест, а тот, кто валялся с переломом, вскочив на ноги не роняя ни звука, понёсся на него, яростно вцепляясь в его горло зубами, при этом захлёбываясь его кровью.

Мёртвые тела упали в снег, а мужчина пошёл в темноту подворотни.

— Представление кончилось. И зачем было так напрягаться? Можно было и без этого их убить, — сам себе сказал мужчина, исчезая в темноте. — Всему виной наверное ностальгия.

Глава 21. Гром над свадьбой, или посмотри в мои глаза.

Был предпоследний день новогодних гуляний, когда я шёл к княжескому особняку Полозовых.

День отдавал владения вечеру, а погода стояла солнечная и морозная, от чего белый снег блестел и переливался.

Все дни после нового года я думал над словами княжны Худаловой, о том, что Полозовы будут приглашены на свадьбу к Николаю, где я был второй основной фигурой после жениха с невестой.

Суть моих мыслей была проста. Как отреагирует Елена на то, что я и есть Оражен. Тот самый, который пока ещё обручён с её сестрой. И тот самый выскочка, который решил получить аристократические привилегии за счёт её сестрёнки и рода в целом.

Как могла отреагировать на эту новость эта взбалмошная девчонка? Не выйдет ли так, что случится скандал на свадьбе? Хотя скандалы меня заботили только отчасти.

Я много времени провёл с Еленой, и понимал её, наверное, как никто другой. Болезнь, которая могла убить. Та, что закрыла дверь к развитию силы и самореализации. Болезнь, из-за которой на тебя всегда смотрели чуть иначе, чем на всех остальных.

Да. Я в своей прошлой жизни прошёл через всё это. И от этого я хорошо понимал её чувства. Но тут было куда сложнее, чем у меня. Елена была изгоем из-за своего недуга. Можно сказать, её предали даже самые близкие люди, поставив на ней крест.