Дело о свалке токсичных заклинаний

Можете назвать меня безумцем, но я уже который раз пожалел, что наша Конфедерация такая громадная и сытая. Во время оно люди думали только о себе, и пусть дьявол заберет все остальное. Иногда им нужно напоминать, что происходящее ныне имеет определенное отношение и к Вечности.

Это, наверное, звучит как замечание одной лисицы насчет винограда, поскольку я сам шатался по рынку вместе с толпой. Но я твердо уверен, что вы не застали бы меня здесь в субботу.

Мы с Джуди бродили по асфальтированным дорожкам. Джуди выбрала зеленый шелковый шарф, который прекрасно гармонировал с ее рыжевато-каштановыми волосами. Я обзавелся новым будильником: мне надоел тот визгливый кошмар, который жил у меня на туалетном столике, и еще больше я устал от его насмешек. Этот же был изготовлен в Сиаме, с туземным хорологическим демоном внутри. Он обошелся мне меньше чем в пять крон. Если не понравится, я его просто вышвырну и заведу новый.

Мы купили по сосиске с булочкой у лоточника-перса. Учитывая его вероисповедание, он не мог всучить нам свинину.

Кажется, я упоминал о том, что один из продавцов привез на рынок груз «целебных» снадобий. Одно дело – покупать в такого рода месте шарфик или часы, но меня никогда не перестают удивлять люди, которые надеются приобрести по дешевке настоящую магию. Учитесь выбирать все лучшее, а не то, за что назначают лучшую цену.

Естественно, Джуди задержалась у книжного развала. Она пролистала пару томов и отложила их, покачав головой. Продавец разочарованно скривился. Он думал, что нашел еще одного простака.

– Что, так плохо? – спросил я.

– Даже хуже, – ответила она. – Самая толстая книга здесь – сборник простейших полезных заклинаний для домашнего хозяйства. Ни на что другое, впрочем, они и не годны. А вторая, в голубой обложке, – один из этих дурацких самоучителей: «Как стать магом за три недели». Почти в самом конце я обнаружила пару грубых опечаток. При других обстоятельствах они могли бы нести в себе опасность.

– А почему не при этих?

– Потому что девяносто девять человек из ста все равно никогда не доберутся до этих страниц, а те, которые все же их одолеют, уже будут знать достаточно, чтобы заметить ошибки.

– Ну ладно, мне ясно, о чем ты. Звучит очень убедительно.

Но Джуди уже оседлала любимого конька.

– Люди, которые покупают эти книги, – это те же женщины, что тратят пятьдесят крон на «волшебный» крем, который должен сделать их грудь больше, или мужчины, выбрасывающие пару сотен на «магию», призванную увеличить кое-что другое. Вся магия заключается в том, что те, кто продает подобный мусор, обязательно находят дураков, готовых его купить.

Она не заботилась о том, чтобы говорить потише, и две дамы средних лет, собиравшиеся порыться в книжках, поспешно отошли от прилавка, словно их застали за разглядыванием чего-то богомерзкого.

– Мадам, ну зачем вы так? – заныл парень, торговавший «мусором». – Я всего лишь пытаюсь заработать на жизнь.

– Так почему бы не попробовать сделать это честным путем? – спросила Джуди. Потом она, видимо, решила проверить продавца на профпригодность и простерла руки в воздухе. – А ну-ка ответь, для чего используется этот жест?

Мне уже приходилось видеть ее в таком настроении. Оттащить ее от своей жертвы можно было, только переключив ее внимание, и я воскликнул:

– Смотри, вон там украшения! Да какие! Я хотел всего лишь отвлечь Джуди, но по чистой случайности оказался прав. Вывеска гласила: «ДРАГОЦЕННОСТИ ТАМАРИСК». Некоторые украшения были по последней моде усыпаны блестящими камешками, но даже они выглядели лучше, чем в ювелирном магазине, не говоря уж о блошином рынке. Зато остальные…

Джуди обожает предметы греко-романской культуры. Конечно, ожерелья, браслеты, кольца и другие вещицы были копиями, но настолько искусными, что вполне могли стать музейными экспонатами, если бы не их очевидные новизна и изобилие. А Тамариск, остролицая брюнетка с повязанными платком волосами, тоже знала свое дело.

Ее глаза загорелись, когда Джуди показала на некое подобие большой английской булавки и назвала его фибулой. Они обо мне забыли и начали обмениваться терминами, звучавшими, как заклинания: чеканка, полировка, инкрустация…

Я заметил, что взгляд Джуди то и дело возвращается к золотому кольцу в римском стиле, с рельефным орлом на широком плоском основании. Птица изображалась в профиль, а в глаз, обращенный к зрителю, был вставлен маленький изумруд. В другое время я сказал бы, что это мужское кольцо… но фамилия Джуди – Адлер, а «адлер» означает «орел».

Самым задумчивым тоном, какой мог изобразить, я сказал:

– А знаешь, дорогая, я до сих пор не смог подобрать колечка для нашей помолвки.

Иногда удается правильно подобрать слова. Джуди, как вы уже поняли, довольно уравновешенная, серьезная девушка, даже более серьезная, чем я сам. Заставить ее лицо засиять так, словно солнце вдруг зажглось под нежной кожей и брызнуло из глаз, нелегкое дело. Глядя на нее, я и сам порадовался.