Дело с двойным дном (пер. В.Селиванова)

– Посредник просто спятил, не иначе, посылая клиентов в такую квартиру! – с возмущением рассказывал скандалист. – Метраж действительно большой, но запущена она страшно! Там такая вонь, что дышать нечем. Впрочем, с этим можно было бы, в конце концов, примириться, сделать ремонт, не в вони суть. Главное, что хозяйка квартиры, кошмарная баба, заломила такую цену, как за королевский дворец! И еще выдвинула несколько совершенно неприемлемых условий: квартиру она продаст, деньги получит полностью и лишь потом сделает ремонт. А пока будет в квартире жить. Сколько все это может продлиться, никто не знает. И год, и два. Когда я с возмущением отказался от такого несусветного варианта, она тут же предложила следующий: ладно, сделает ремонт и продаст квартиру, пусть сын с семейством в нее вселяются, но она сама не выедет из квартиры, поживет неопределенное время в комнатке для прислуги при кухне. Ну скажите, не идиотское ли предложение? Видимо, ее оно очень устраивало, ибо во втором случае она намного снижала цену.

Видели бы вы эту хозяйку! Страшная мегера, антипатичная на редкость, крикливая и скандальная, просто базарная баба. Мы с женой вышли от нее возмущенные, я потом звонил посреднику. Уж если он берется за такую миссию, должен заботиться о своих клиентах, не подвергать их моральному издевательству. Мы с женой потом несколько дней никак не могли успокоиться.

Мы с Янушем полностью разделяли возмущение обиженного клиента, о чем и сказали ему. Тепло попрощавшись с ним и поблагодарив, отправились в обратный путь.

– Лично я не верю, чтобы оба варианта продажи квартиры тетя выдвинула только из жадности, – начала я обмен мнениями. – У меня возникло предположение… А у тебя?

– У меня тоже. Давай сначала свое.

– Племянница. Это из-за нее тетка выдумала такие невозможные условия продажи квартиры. Ведь в квартире своей учительницы девушка проживает временно, до ее возвращения из-за границы. Вернется хозяйка квартиры – и привет! Вот тетя и старалась устроить дело таким образом, чтобы Касе опять пришлось поселиться вместе с нею. Или под мостом, или в комнатке для прислуги. А ты как думаешь?

– Так же. Нельзя, разумеется, исключить и просто неимоверную жадность тети. Хотя зачем ей еще деньги? Ведь столько оказалось припрятано в квартире. Не понимаю, зачем ей еще.

– Чтобы сидеть на них.

– Видимо, действительно так. А возможно, и какой-то сдвиг в психике. Желание всем делать назло, не только племяннице, но, например, и Райчику. Возможно, она знала, что он разыскивает тайники, и намерена была сама присвоить золото. А он пусть потом пробирается в квартиру, проданную новым жильцам, и они его прихватят…

– Вряд ли нам с тобой понять, что может прийти в голову свихнувшейся бабе, – с грустью заметила я и сбросила скорость, проезжая около ветеринарной клиники. – Погляди, какой роскошный пес!

Территория ветеринарной клиники была огорожена сеткой, и сквозь нее хорошо была видна громадная немецкая овчарка, сидящая к нам спиной.

Пес не мигая смотрел на светящиеся окна лечебницы.

– Неужели они так поздно работают? – удивился Януш. – Смотри, свет во всех окнах. Или это частная клиника и хозяева живут при ней?

– Нет, я знаю владельца, живет он не здесь. Возможно, какая-то срочная операция. Гляди, как взволнован этот пес, весь напрягся, не дрогнет. Наверное, ветеринар очень порядочный человек, если так поздно приехал опять в клинику, чтобы спасти какое-то больное животное. Пес ясно говорит – там что-то делают с больным животным.

А я еще придумывала, как бы мне правдоподобнее изобразить умственное затмение, чтобы не рассказать Янушу о моих подозрениях по отношению к племяннице! Ничего не надо было изображать, умственное затмение и без того пало на меня, если я не задумалась ни над поведением собаки, ни над светом в окнах клиники в неурочный час. Януш все же оглянулся на освещенные окна, когда мы проезжали мимо, и попытался было что-то мне сказать, но только махнул рукой. Вспомнив все это на следующий день, я подумала: инстинктом наделены не только животные, но и полицейские…

* * *

– Вот ты и накаркал! – упрекнул Болек Януша, явившись к нам вечером со ставшим уже традиционным визитом. – Хотя нет, я сам накаркал. У нас новый труп.

Под утро пес ветеринара принял наконец решение и начал выть. Выл он на свежем воздухе, и зловещий вой далеко разносился окрест. Константин – не фабричный поселок, там никто не просыпается на рассвете, и в шесть утра его обитатели еще спали сладким сном. Зловещие звуки разбудили людей, но вставать никому не хотелось. Первым не выдержал ближайший сосед ветеринара. Разъяренный, он выскочил из дома в одной пижаме и через сетку заорал на собаку:

– Ты что развылся, пся крев? В чем дело? Заткнись, холера!