День рождения

— Вот уж не подозревал, что ты сразу же сдрейфишь!

Мартин покраснел.

— Ладно, — буркнул он. — Приходи после обода к нашему дому. Покажу тебе коробку в окно. Наши отправятся за покупками, я останусь дома один.

Это была небольшая уступка с его стороны, и все же я обрадовался. Наскоро проглотив обед, я помчался к дому, где жили Швецы. Стоял он на краю поселка, дальше за ним не было ничего, только поросший бурьяном пустырь да свалка мусора. Я расположился в высокой траве и начал сосредоточенно всматриваться в крайнее окно на втором этаже. Наконец в нем показалась голова Мартина. Увидев меня, он закивал. Я тоже кивнул. Потом он исчез. Когда он снова появился в окне, я почувствовал себя разочарованным. Столь желанная шкатулка была не больше обыкновенной бонбоньерки, а издали казалась еще меньше. Тем временем Мартин исчез, а через секунду был уже около меня.

— Ну что, видел?! — спросил он меня, сияя.

— Подумаешь, обыкновенная коробка.

— Это были блохи, — торжествовал Мартин, — отцовские блохи!

— Рад бы тебе поверить, да не могу, — сказал я. — Пока.

Я оставил Мартина, где он стоял, а сам побрел домой. Мой жест, должно быть, на него подействовал, потому что утром он уже ждал меня перед домом и всю дорогу до школы доказывал, какой у него строгий отец, без его разрешения он и пальцем пошевелить не смеет. Но чтобы я не считал, что он такой уж трусяга, на следующей неделе, когда отец уедет в командировку, он воспользуется случаем и принесет блох в школу.

— Ты мировой парень, — похлопал я его по плечу. — Я был уверен, голова у тебя сварит, и ты придумаешь что-нибудь стоящее. Знаешь, что мы сделаем?

— Ну?

— Устроим для класса представление.

— Но отец…

— Не бойся. Я все возьму на себя. Никому и в голову не придет, что это блохи твоего отца.

— А ты за ними приглядишь?

— Что ты городишь! Слыхано ли это, чтобы кто-то пытался обидеть блох!

Договорились мы с ним вот о чем: распространили по классу, что в четверг, после обеда, в заброшенной сторожке строителей состоится представление, какого еще никто и никогда не видал, а именно «Блошиный цирк». Кое-кто в ответ недоверчиво ухмылялся, выражая сомнения, что и я раньше, но в конце концов собрались все, пришли и три девчонки — Эма, Клара и, что меня особенно порадовало, Даша, брюнетка с глубокими очами, — с ней мы частенько встречались на переменках, и иногда я посылал ей записки с разными глупостями, на которые она ни разу не ответила. Стоило мне увидеть ее лиловый свитер и большие карие глаза, как сразу я стал нервничать, охватила меня какая-то робость, а вместе с тем и гордость: наконец-то представится случай блеснуть перед ней.

— Это здорово, что ты пришла, — сказал я. — Не пожалеешь.

Она улыбнулась, растерянно перебирая пальцами прядь волос, и покраснела. Ребята расселись на обшарпанном полу, и по кругу стала переходить сигарета. Я тоже затянулся, и сделал это исключительно ради Даши, вообще-то я не курю. Когда дым попал мне в легкие, я поперхнулся и закашлялся.

— Так когда же это начнется! — прикрикнул на меня Клепач, второгодник, претендовавший в нашем классе на роль вожака.

— Скоро, — ответил я, сглатывая слюну, скопившуюся на раздраженной слизистой. — Вот только придет Мартин.

— Раз вовремя не пришел — его дело. Начинай!

Остальные ему нетерпеливо поддакнули.

— Не могу, — ответил я. — Без Мартина никак не могу. Мартин принесет блох.

Скандал я на время отдалил. Взглянул на часы. Было уже четверть четвертого, а договаривались сегодня с ним мы на три. Мартин еще никогда не нарушал слова, хотя точностью он не отличался. Чувствовал я себя скверно. Знал, что, если Мартин не придет, всеобщий гнев падет на мою голову, и мысленно начал готовиться к бегству.

— Может, пойти ему навстречу? — сказал я с невинным видом.

— Никуда ты не пойдешь, — отрезал Клепач. — Это я могу и сам.

Я скорчился в углу, поигрывая травинкой, зажал ее между пальцами и попытался посвистеть на ней, но ничего не получалось. В сердцах я скомкал травинку и сунул Даше за воротник. Девочка поскребла по спине, словно бы отгоняя муху. Потом дверь отворилась, и вошел Мартин. Под мышкой у него была коробка. Все лица прояснились.

— Иди, будешь мне помогать, — сказал Мартин, и я с горделивым видом принял от него коробку. Остальные торопливо шарили по ней глазами. Коробка была пожелтевшая, высохшая, картон потрескивал под моими потными пальцами, и я боялся ее раздавить.

— Что мне делать? — еле слышно спросил я у Мартина.

— Держи крепче, — сказал он и начал приподнимать крышку.

Старый картон не выдержал давления, коробка покривилась и начала выскальзывать из моих рук. В то же мгновение отпала крышка, и картонка вверх дном свалилась на обшарпанный цементный пол.

— Господи, блохи! — только и крикнул Мартин.

Не мешкая я нагнулся и поднял ее, однако коробка была пуста. Оглядел внимательно со всех сторон, но малюсеньких черных насекомых там не было и следа.

— Удрали, — выдохнул я.

— Господи боже! — захныкал Мартин.

— Чего сидите! — кипятился я. — Вас же лопают блохи!