День шпиона и кое-что о птичках

Юный начальник отдела принимал доклад. Перед ним в почтительной позе сидели двое. Мужчина в форменной одежде стражника — буро-желтой, вытертой и с названием рудника на спине и рукавах, и совсем молодая девушка, одетая бедно в заношенное однотонное платье из некрашеной дешевой материи. Докладывал стражник, девушка сидела, скромно опустив голову, однако именно на нее смотрел начальник, одобрительно кивая.

— Вам будет объявлена благодарность, я позабочусь. Действительно прекрасная работа!

Сказал начальник, покосившись на ширму.

Женщина медленно поднялась и вышла из укрытия.

Увидев ее, и стражник и девушка поклонились так низко, что почти легли на пол лицами вниз.

— Спасибо за работу, ничего другого от вас не ожидала.

Мягко произнесла женщина, пряча руки в рукавах.

Достав оттуда два небольших свертка, она протянула их девушке и стражнику, когда те, немного помедлив, сели выпрямившись и подняли лица. Стражник выглядел взволнованным. Девушка — скорее спокойной. Остановив на ней взор, женщина негромко произнесла:

— Идите, переодевайтесь — теперь вы можете отдыхать. Следующее задание утратило смысл — мне доложили, что Жишен мёртв, и беспорядки на Западном тракте прекратятся. Наконец-то можно будет вздохнуть спокойно и заняться систематизацией отчетов и прочим. Поздравляю.

Глаза девушки округлились, затем опустились к полу. Она качала головой, то ли удивляясь, то ли сожалея. «Стражник» невольно закивал — для него новость не стала неожиданностью. Тем и должно было кончится — говорил весь его вид.

Неожиданно девушка заговорила:

— Госпожа, позвольте…мне кажется…

Она в волнении сглотнула, и решительно добавила:

— Разрешите все же высказать опасения. Я боюсь, что мы еще услышим о Жишене. Я… благодаря Вашей милости и господину следователю, — девушка коротко поклонилась «стражнику», — мое знакомство с Жишеном и его бандой ограничилось лишь одним днём, но…

Девушка невольно сжала пальцы и спрятала их поглубже в рукава, но в голосе ее звучала уверенность:

— Его слишком трудно было убить, даже для чрезвычайно влиятельных лиц, если позволите мне так сказать. Не думаю, что он умер.

«Стражник» едва заметно поджал губы, но кивнул, соглашаясь с ее словами.

Женщина в пурпурной, с ткаными золотыми узорами накидке строго нахмурилась.

— Князь, почтенный ван из Северного удела, празднует победу, показывая отрубленную голову Жишена чуть не по всей провинции. Его враг, тот, второй, с тракта, тяжко болен и ушел в глухую оборону. Абсолютное самоуправство, конечно, но в эффективности принятых Северным ваном мер не приходится сомневаться. Впрочем, в чём-то ты, пожалуй, права. Расслабляться действительно рано.

Женщина продолжала хмурить брови, но в краешках ее губ мелькало нечто вроде затаенной улыбки. Она неторопливо отступила за спину юному начальнику, шурша душистыми шелками. Молодой человек досадливо морщился — не то воспоминаниям, не то предчувствиям. Люди Жишена. Чужеземцы, не склонные ни прощать, ни останавливаться после поражений. И сам Жишен. Если вспомнить, вот этот самый чиновник из отдела расследований, переодетый сейчас стражником, как-то уже ловил Жишена, бросил, еле живого после падения, в камеру с особо опасными преступниками. Не так уж давно, на этом самом месте, расследователь лично рапортовал о гибели Жишена в тюрьме, во время инцидента с поножовщиной. И чем кончилось? Смертью для всех в камере, кроме четырежды проклятого наемника! Чтоб ему, этому Жишену, в пятый раз, да вместе с его родственничками-приятелями, да вместе с обоими князьями-мятежниками!

Церемонный кивок показал двоим — прием окончен.

Не дожидаясь их ухода, женщина небрежно повернулась спиной и к начальнику, и к команде из отдела расследований. Ей не хотелось думать. Не хотелось чувствовать. Полуприкрыв лицо веером, она уходила назад, в комнату, где запахи, кружа голову, властно стирают из мыслей и тоску, и воспоминания.