Деревянные четки

– А зачем тебе возвращаться в деревню? – буркнула какая-то клубистка. – Выкинули тебя из буфета, можешь идти нянькой или на кухню…

– Да, а если я не умею стряпать? Теперь, когда берут в дом работницу, так хотят, чтобы она всё умела: и стряпать, и стирать… У нас в деревне есть большие хозяйства. Там я скорее найду работу.

Марыся поднялась со стула и, неловко протягивая руку сидящей поблизости девушке, сказала:

– Так я вот именно хочу попрощаться с паненками…

Не сказала – «с подругами», но – «с паненками». Словно, потеряв в городе работу, она одновременно с этим потеряла также надежду и мужество считать себя равной с другими девушками, приходившими в «Клуб молодых полек».

– Прошу угощаться, – повторяла она, протягивая клубисткам сумочку, полную конфет.

Девушки конфузливо брали леденцы и с любопытством заглядывали Марысе в глаза. Когда подошла очередь Аниели, то она воскликнула прочувствованно:

– Спасибо, Марыся! Спрячь себе лучше это на дорогу!

– У меня есть на дорогу другая сумочка, – возразила с чувством собственного достоинства Марыся. – Пусть себе угощаются паненки.

– А ведь больше уже не увидимся, Марыся, – тяжело вздохнула сухопарая клубистка, как только поднесла ей Марыся сумочку с леденцами, желая, видимо, этим вздохом отблагодарить девушку за угощение.

– Везде теперь увольняют…

– У нас из лавки двоих уволили. Так плакали, так плакали, что просто страх.

– Ого! Да это же хорошо, что только двоих. Нашу парикмахерскую хозяин совсем закрыл и всех нас выкинул на улицу. Я пока пристроилась у сестры, а что дальше будет, – не знаю.

– Это хорошо еще, когда имеешь сестру. А вот я – одна, и никого-то у меня нет. Работаю я в почтовой экспедиции, но начальник уже предупредил, что нас там слишком много торчит. Когда меня выгонят, то куда же, интересно, мне деться?

– Встретишь на улице принца. Он тебя возьмет…

Клубистки как-то неприятно рассмеялись. Замолчали. Марыся, натянув на себя плащ, прощалась, обходя всех по порядку.

– До свидания!

Луция придержала ее руку в своей.

– Может быть, хочешь, чтобы мы от твоего имени передали что-нибудь пани председательнице?

Марыся на минуту задумалась, а потом, показывая в сторону брошенной на стул тиары, сказала с добродушной, хитроватой улыбкой:

– Пусть Луция передаст пани председательнице, что эту корону я оставляю вашему клубу на память.

Когда за Марысей захлопнулись двери, Аниеля воскликнула:

– Вот вам и получается, что в тихом омуте черти водятся! За словом в карман не полезет!

– А я вам говорю, что она никуда не уезжает. Ей просто наш клуб уже надоел, но она не знала, как бы от него избавиться.

– И она права. Очень много дал ей этот клуб!

– Я записалась в него потому, что думала: ну, через такую шикарную графиню куда проще будет получить какое-нибудь место! Да как бы не так!

– А я тоже охотно поступила бы так же, как Марыся, да боюсь обидеть панну Кристину. Еще подумает, что я презираю ее клуб, что я просто капризуля или безбожница. Ведь потом за всё это придется поплатиться. Такие пани могут сделать всё, что захотят. С моей сестрой так вот и было. Она выписалась из содалиции,[44] а ксендз-катехета[45] ей сразу и говорит: «Бог тебя теперь не пощадит». Ксендз поговорил с господами, у которых сестра жила, и они отобрали у нее работу. Хотя перед этим они даже любили ее, а госпожа отдавала ей свои поношенные чулки. Еще совсем хорошие: только пятки нужно было заштопать…

– А ну-ка, приятельницы, дайте-ка, наконец, покой! – крикнула вдруг хорошенькая брюнетка со вздернутым носиком. – Мы приходим сюда; почему бы нам и не приходить? Ведь за место в кино надо платить, а тут мы сидим бесплатно. Скучновато? Что ж поделаешь. В конце конца» мы же не обязаны заниматься только чтением «Голоса Кармеля», верно? Достаточно изображать, что мы это делаем. Она вон выдумала конкурс на салфетку с дыркой. Может быть, выдумает что-нибудь и поинтереснее. Но ведь она же нам говорила, что не воспрещает устраивать и танцевальные вечера.

– Ну и что ж, что говорила? Она могла что угодно сказать. Мой кавалер был однажды тут со мной, а потом всё смеялся, что в помещении нашего клуба пахнет покойниками, и говорил, что его ноги здесь больше никогда не будет!

– Подождите! Нельзя же одновременно говорить сразу обо всем. Я вот одно только хотела бы знать: какая же на самом деле наша председательница – хорошая или плохая?

– Она хорошая, хорошая! – горячо воскликнула Аниеля.

– Потому что дает тебе каждый раз злотый за то, что относишь ей платья на дом?