Десятый круг ада

— Я заставлю их работать до седьмого пота, но это мало поможет. Без техники нам не обойтись, — произнес Циммерман и осторожно добавил: — Боюсь, как бы не сорвать сроки, установленные фюрером и вами, герр подполковник.

— Сроки срывать нельзя, — Рюдель вплотную подошел к котловану, каменистое дно которого ковыряли лопатами рабочие. При виде грозного начальника лопаты застучали чаще.

— А если... если взрывчаткой? — тихо произнес Рюдель, не глядя на начальника отряда славянских рабочих. Его губы медленно шевелились — должно быть, в уме он подсчитывал, сколько потребуется тола, чтобы убыстрить работу.

— Взрывчатка?! — осторожно переспросил Циммерман. — Тогда... тогда другое дело.

Рюдель вскинул колючие брови:

— Вы умеете обращаться с толом?

— Да! У русских мне приходилось работать с толом при сооружении разных объектов.

Рюдель прищурил глаза, вдумываясь в сказанное Циммерманом. Без сомнения, время на рытье котлована резко сократится.

— Хорошо, взрывчатка будет, — подумав, согласился Рюдель и строго предупредил: — Под вашу личную ответственность!

Циммерман прищелкнул каблуками, вытянулся:

— Не извольте беспокоиться! У меня не пропадет ни один грамм!

Через день грузовая автомашина привезла взрывчатку в тяжелых цинковых коробах. Ее сложили в штабель, накрыли брезентом и сдали под охрану эсэсовцам унтершарфюрера Кампса. Циммерман поручил сотнику Лукашонку неподалеку от стройплощадки соорудить склад для хранения тола. А сам не без радости подумал: «Не надо теперь Центру заботиться о взрывчатке. Вот она, рядом! Как только взять этот тол и где его понадежнее спрятать?»

Каждый короб весил по сто пятьдесят килограммов, и это беспокоило Генриха. Он предполагал заполучить взрывчатку в небольших брикетах, удобных для закладки в стены при сооружении объекта. С такой же махиной, доставленной прямо с завода, не знаешь, как и быть. Надо посоветоваться с Пальчевским; Настя рекомендовала его как специалиста-подрывника.

Вечером, после возвращения спецотряда в казармы, сотники, как обычно, направились в контору на доклад к Циммерману и за получением нового задания. Приемом, осуществляемым в строгом соответствии с номерами сотен, распоряжался Фимка, как тень повсюду следующий за своим господином. Рабочие и охранники настолько привыкли видеть его всегда рядом с начальником спецотряда, что перестали обращать внимание на коротышку-слугу. Циммерман не церемонился с Фимкой и срывал на нем злость. Это вызывало жалость рабочих и даже сочувствие охранников к обиженному природой парню.

Фимка вертелся в прихожей конторы, когда вошли на доклад степенные сотники. У окна за столиком сидели два охранника и играли в шахматы.

— Как сегодня шеф? — поинтересовался Лукашонок, кивнув на плотно закрытую дверь в контору.

— Береги свой чуб, если не хочешь остаться без волос, — съязвил Фимка. Он открыл дверь, пропустил Лукашонка и снова плотно прикрыл ее. До находившихся в прихожей донесся злой голос Циммермана:

— Почему твоя сотня не очистила участок от сучьев?..

— Быть сегодня лысым сотнику-айн! — расхохотался Фимка. — Хорошо, что у сотника-цвай макушка чиста, — подмигнул он насупившемуся Батюку.

Выпалив ругательства и убедившись, что дверь надежно прикрыта, Циммерман расслабленно отвалился на спинку стула.

— Здорово у вас получается! — похвалил Лукашонок, присаживаясь на табуретку. — Я бы так вот не смог...

Генрих тихо засмеялся:

— Боюсь, как бы не переборщить. Ну, какие у тебя новости? — поинтересовался он.

— Да особенно никаких, — вздохнул Лукашонок. — Пуще глаза эсэсовцы берегут забор! Заглянуть бы хоть туда...

Он высказал дерзкий план проникновения во двор бактериологической лаборатории, для чего, по его убеждению, требовалось лишь спилить одну из сосен и случайно повалить ее на забор. Дерево поломает доски, а чтобы его убрать, потребуется войти на запретную территорию. Генрих, к неудовольствию Лукашонка, отверг план как преждевременный и рискованный. За эти несколько минут толком ничего не рассмотришь и не выяснишь, а вот эсэсовцев насторожишь основательно. Лучше терпеливо ждать наиболее благоприятных условий, чтобы действовать наверняка.

Объявив рабочее задание первой сотне на завтра, Циммерман напомнил о Лыковском, работавшем под восемьдесят девятым номером.

— Глаз с него не спускай. Давай самые тяжелые задания. Придирайся к любым мелочам, — наставлял он Лукашонка. — Неплохо бы отодрать его розгами в карцере. В общем, надо сделать так, чтобы шпиону было тошно.

— Да уж постараюсь, — заверил Лукашонок. — Небо с овчинку покажется. И за жинкой его Галя посматривает.

— Кто эта Галя? — спросил Генрих.

— Да так, одна девушка, — смутился Лукашонок. — Наша...