Дети бездны

Ферна за какой-то час изменился настолько, что показался ему мало чужим — недобрым незнакомцем. Но именно сейчас он как никогда был похож на своего отца — Виктора Ноэ. Сложив это Шантал без труда понял причину — Диана. Ноэ всегда трепетно относились к родственным связям, были без ума от своих отпрысков, неважно от кого их они приобрели, и особое место отводилось в этой иерархии женщинам. И не только среди Ноэ, что тоже понятно — женщина это будущее, это дети, наследники, потомки. Поэтому к женщинам в Кимере относились особо трепетно и щепетильно все без исключения. Но это не мешало случаться недоразумениям, бывало и откровенным преступлениям. Причем "прославился" этим фактом именно Виктор. Нет, он не брал женщин силой, но использовал все свое очарование, всю силу данную от рождения, чтобы обворожить глупышек и получить желаемое. У него была одна цель, один "пунктик" — дети, потомство. Самолюбие двигало им даже в этом вопросе, заставляя вновь и вновь искать подходящую мать.

И он добился своего — единственный из всего Кимера имел троих живых и здоровых детей и каких. Он не зря смешивал кровь — он выводил особо жизнеспособное потомство и вывел. Один Сантьяго чего стоил. Сын чистокровного грили и оборотня имел вес в клане первых и вторых, имел силу не чета обычному грили или оборотню и мог быть как тем, так другим. Ему прочилось большое будущее, но он выбрал его сам и встал на сторону "братьев" и "сестер" матери.

Это была серьезная плюха Ноэ.

Брак же Дэйна с Дианой вовсе бы его обезоружил, и былой распре, как все и надеялись, пришел бы коней. Но видно Монтрей оступился и чем-то сильно обидел девушку — только этим можно объяснить произошедшее, как и перемены в Сантьяго.

И если так, Кимер ждут еще более тяжелые времена, чем в начале войны.

Ферна без сомнения уже встал на сторону сестры, а значит отца. А это означало одно — Дэйн не просто обидел, а серьезно и глубоко оскорбил Диану.

"Что же ты натворил, Дэйн?" — затосковал Шантал и отошел в сторону, чтобы не злить Сантьяго, не обострять с ним отношения. Ярость мужчины угадывалась без труда и была бы плохим советчиком, случись ей выйти на волю.

Граф снял сестру с лошади и кивнул в сторону леса:

— Иди. Мне с тобой нельзя, но я буду рядом.

Девушка поколебалась и шагнула к зарослям. Ей в принципе было все равно куда и зачем идти — лишь бы не помнить о Дэйне, не думать о случившемся. Но мысли лезли сами и мутили в прямом смысле. Пока Сантьяго был рядом, девушка понимала, что лучше не показывать ему насколько ей плохо, чтобы ненароком не толкнуть к опрометчивым действиям, не настроить против друга. Она и так слишком много сказала брату.

Но сейчас, когда их разделяла густая стена леса и никого вокруг не было, Диана не сдержалась — сжалась от боли в душе. Сползла на мох, обнимая ствол сосны и дала выход слезам и отчаянью.

Небо мгновенно потемнело и то тут, то там послышались удары молнии, треск веток, пламени.

— Кхе, ты ж мне весь мой дом спалишь, — прокаркало рядом. Диана обернулась и замерла широко распахнув глаза — на нее смотрело то ли дерево, то ли человек.

Гладкий ствол дерева имел почти женские изгибы и формы, ветки с невиданными листьями обрамляли его, ниспадая как волосы. А вверху ближе к пышной кроне виднелись два обычных человеческих глаза, самый настоящий нос и рот.

— Ушей нет, да, извини. Но слышу, — проскрипела невидаль и пододвинулось к девушке качаясь и переваливаясь с корня на корень.

Диана отпрянула и свалилась на мох. Попятилась в ужасе.

— Эх-хе-хе, — замерло чудо — юдо, сложив толстые ветки на том месте, где мог бы быть живот. — Средь человечков жила, да? Ага. Чхи, — чихнуло вздрогнув от кроны до корней и сморщив личико.

Выглядело это настолько забавно, что Диана потеряла страх. К тому же существо явно было безобидно. Во всяком случает от него не исходило ощущение опасности или злости, наоборот — веяло прохладой, свободой и радостью.

Девушка встала, сказала отряхиваясь:

— Будьте здоровы.

— Ага? Ну, ну. Чхи. Ах ты ж! Чхи.

— Простыли?

— Я? Что ты, — махнуло веткой. — Стара стала, труха в носу свербит. Чхи. Да будь ты ж неладна! Ты уж это, погромы то мне не устраивай. Я тебя за тем и звала, чтоб договориться, понять, значится, суть твою и чего от ее ждать.

— А чего ждать? — удивилась девушка.

— Так чего хошь. Вона перва жена Дэйна, ох злюка, скажу тебе, тако творила, ну аспид, едино слово!

Диана дар речи потеряла:

— Первая жена? — просипела, надеясь, что ослышалась.