Девять рассказов

– Обожди секунду. Это довольно интересно, – сказал Тедди, не отнимая подбородка от рук и не сводя глаз с океана. – Какое-то время назад он был в спортзале, когда меня взвешивал Свен. Он подошел и стал говорить со мной. Он слышал ту последнюю пленку, что я записал. Не апрельскую. Майскую. Он был на вечеринке в Бостоне перед тем, как уехать в Европу, и кто-то на вечеринке знал кого-то из исследовательской группы Лейдеккера – он не сказал, кого, – и они позаимствовали ту последнюю пленку, что я записал, и прослушали ее на вечеринке. Ему, кажется, очень интересно. Он дружит с профессором Бэбкоком. Очевидно, он и сам учитель. Он сказал, что был в колледже Троицы в Дублине, все лето.

– Да? – сказала миссис Макардл. – На вечеринке ее прослушали?

Она лежала, сонно глядя на икры Тедди.

– Похоже на то, – сказал Тедди. – Он столько всего рассказал обо мне Свену, прямо пока я стоял там. Было довольно неловко.

– Что в этом такого неловкого?

Тедди чуть помолчал.

– Я сказал «довольно» неловко. Дал определение.

– Сейчас я дам тебе определение, дружок, если не слезешь к чертям с этой сумки, – сказал мистер Макардл. Он только что закурил новую сигарету. – Я сейчас сосчитаю до трех. Раз, черт побери… Два…

– Сколько времени? – спросила вдруг миссис Макардл икры Тедди. – Разве у вас с Бупкой не в десять тридцать занятие по плаванию?

– У нас еще есть время, – сказал Тедди. – Опля!

Он вдруг высунул из иллюминатора всю голову, постоял так несколько секунд, затем всунул обратно и доложил:

– Кто-то сейчас вывалил из окна целое ведро апельсиновой кожуры.

– Из окна. Из окна, – сказал мистер Макардл саркастично, стряхивая пепел. – Из иллюминатора, дружок, из иллюминатора, – он взглянул на жену. – Звони в Бостон. Быстро, позови к телефону группу Лейдеккера.

– Ой, ты до того остроумен, – сказала миссис Макардл. – Чего же сам-то?

Тедди втянул большую часть головы.

– Очень красиво плывут, – сказал он, не оборачиваясь. – Это интересно.

– Тедди. Последний раз. Я сосчитаю до трех, а затем я…

– Не в том смысле интересно, что плывут, – сказал Тедди. – Интересно, что я знаю, что они там. Если бы я их не видел, то не знал бы, что они там, а если бы не знал, что они там, то не смог бы даже сказать, что они существуют. Это прекрасный, отличный пример того…

– Тедди, – перебила его миссис Макардл, не шелохнувшись под простыней. – Иди, найди мне Бупку. Где она? Не хочу, чтобы она снова крутилась на солнце сегодня, с тем бомжом.

– Она нормально одета. Я заставил ее надеть дангери[66], – сказал Тедди. – Некоторые уже начинают погружаться. Через несколько минут единственное, где они еще будут плавать, это у меня в уме. Это довольно интересно, потому что, если взглянуть на это определенным образом, именно там они и начали плавать. Если бы я здесь вообще не стоял или если бы кто-нибудь отхватил мне башку, пока я…

– Где она сейчас? – спросила миссис Макардл. – Посмотри на минутку на маму, Тедди.

Тедди повернулся и посмотрел на маму.

– Что? – сказал он.

– Где сейчас Бупка? Не хочу, чтобы она опять слонялась возле шезлонгов, докучая людям. Если тот ужасный человек…

– Она в порядке. Я дал ей камеру.

Мистер Макардл приподнялся на одной руке.

– Ты дал ей камеру! – сказал он. – Ты совсем сбрендил? Мою чертову «Лейку[67]»! Я не позволю, чтобы шестилетняя девочка шаталась повсюду…

– Я показал ей, как держать ее, чтобы не уронила, – сказал Тедди. – И, разумеется, вынул пленку.

– Мне нужна эта камера, Тедди. Ты меня слышал? Хочу, чтобы ты сию минуту слез с этой сумки, и чтобы через пять минут эта камера была в этой комнате. А иначе одним маленьким гением на свете станет меньше. Это ясно?

Тедди развернулся, не сходя с «глэдстоуна», и слез на пол. Затем нагнулся и завязал шнурок левого кроссовка, пока отец, приподнявшись на локте, неотрывно смотрел на него.

– Скажи Бупке, она мне нужна, – сказала миссис Макардл. – И поцелуй маму.

Зашнуровав кроссовок, Тедди небрежно поцеловал маму в щеку. Она в свою очередь шевельнула под простыней левой рукой, словно собравшись обнять Тедди за талию, но к тому времени, как она выпростала руку, Тедди уже ушел. Он обошел вокруг и зашел между двумя кроватями. Нагнулся и выпрямился с подушкой отца под левой рукой и стеклянной пепельницей, упавшей с тумбочки, в правой. Переложив пепельницу в левую руку, он подошел к тумбочке и смел ребром правой ладони в пепельницу окурки и пепел от отцовских сигарет. Затем, прежде чем поставить пепельницу на место, он протер предплечьем стеклянную поверхность тумбочки от пепла. Предплечье он обтер о сетчатые шорты. Затем поставил пепельницу на стекло, да так бережно, словно считал, что пепельница должна стоять либо точно по центру тумбочки, либо никак. В этот момент отец мальчика, смотревший на него, резко прервал это занятие.

– Тебе не нужна эта подушка? – спросил его Тедди.

– Мне нужна эта камера, молодой человек.

– Разве тебе удобно в такой позе? Это невозможно, – сказал Тедди. – Я положу ее здесь.

Он положил подушку в изножье кровати, подальше от ног отца. И пошел из каюты.