Девятка мечей

– Госпожа ишт Мазера…

Лотеску встал и оперся ладонями о стол, словно бык, подавшись вперед. Страшно, не то слово, хотя он не Алард, глаза кровью не налиты. А вот желваки вздулись. Ох, Лена, сейчас на тебя во второй раз в жизни наорут.

– Госпожа ишт Мазера, – повторил начальник, – соблаговолите напомнить вашу должность и границу ваших полномочий.

– Хассаби, я…

– Молчать! – вот и голос прорезался, хороший такой, знакомый. – Или вы сейчас обоснуете причину своего неподобающего поведения, или лично подпишу приказ об увольнении.

– Я уже объяснила, – пробормотала я, гадая, стоит ли забирать папки. Если уволили, то нет. – Кому оставить материалы по делу некроманта? Место сегодня освободить?

Лотеску задумался, уставившись в стену, а потом скупо извинился за проявленную грубость. Но гнев никуда не делся, как и желваки с узкими глазами.

– Ишт Мазера, вы переходите все границы, – начальник наконец-то сел. – В частности, тайну личной жизни. Отчитываться перед вами я не стану. Увольнение же – вещь вполне реальная. Это не шутки.

– Хассаби, мне же для дела! – взмолилась я. – Хотите, любую бумагу подпишу, в выходные подежурю с охраной, да что угодно, но мне нужно знать, иначе логическая цепочка не сойдется. Не виновата я, что вы с Тайроном Эламару и Морисом Алерно связаны, сами ведь результаты спрашивать станете. А какие результаты, если свидетеля не допросить?

– Что, простите, сделать?

Лотеску посмотрел так нехорошо, что подурнело. Желваки улеглись, губы сложились в хищную усмешку.

М-да, сморозила! Лена, голова дана человеку, чтобы думать, а не чтобы глупости молоть.

Лотеску нарочито медленно вытащил увольнительный лист, искоса глянул на притихшую меня и, опробовав ручку на черновике, начал любовно заполнять. Именно любовно: начальник явно получал удовольствие от процесса.

– Имя реальное, не меняли? Если да, продиктуйте, нужно точно, – не поднимая глаз, поинтересовался Лотеску.

Внутри аж холодом обдало. До этого я еще сомневалась, надеялась, но теперь поняла: кончено.

Безусловно, потеря работы – это не смерть, но в моем случае равноценно. Без Марка некромант прирежет этим же вечером. Преступник зол, ему все равно, работаю ли я еще в Карательной инспекции.

– Хассаби, пожалуйста! – взмолилась я. – Вы же понимаете, с вашим опытом… Это ведь убийство, хассаби!

– Давайте, продолжайте занятный список. До чего вы еще договоритесь?

Росчерк ручки, и моя смерть подписана. Лотеску помахал увольнительным листом, подсушивая, а затем с вежливой официальной улыбкой протянул для ознакомления.

С сегодняшнего дня, по статье, с взысканием… Взыскание-то за что?

Возмущенно уставилась на начальника и заявила: не подпишусь в журнале.

– Да на здоровье, хоть истерику закатите, – равнодушно пожал плечами Лотеску и махнул рукой на стол. – Бумаги тут оставьте, остальные передайте… Секретарю пока на хранение сдайте. Всего хорошего, госпожа ишт Мазера, и удачи.

Он издевается?!

Ладно, раз уж я все равно уволена, выскажу в лицо всю правду. И про то, как некоторые требуют результатов и ставят палки в колеса, и про замалчивание фактов, и про странности поведения начальства, которое Невриса не уволило, зато меня – за милую душу. И Дейв подозрительно пропал, и с потенциалом Лотеску солгал, а я не слепая, хоть и видела ранки, прекрасно знаю, нельзя проводить ментальный допрос с уровнем две целых шесть десятых. Словом, наговорила много всего, после гордо забрала приказ об увольнении, заявив, что зарегистрирую его сама.

После – к Марку. Объясню все, попрощаюсь, со своими тоже и попытаюсь прорваться к Алине. Не с пустыми руками, разумеется, а с бутылкой. Отметим общее горе.

– Характер свой засуньте куда-нибудь! – это в качестве ответа. – Приказ давайте.

И не подумаю, обойдусь без позора.

– Магдалена! – уже требовательнее.

– А я уже не ваша подчиненная, – не выдержав, огрызнулась и с горечью добавила: – Жаль, вы были самым адекватным во всей инспекции.

Лотеску склонил голову набок, разглядывая меня, как бабочку на булавке, затем позвонил секретарю и велел не регистрировать приказ, а положить в уничтожитель. Я это прекрасно слышала и так же хорошо понимала, для кого весь спектакль.

Чудесный метод психологического воздействия! И отличное наказание. На место поставил.

– Давайте, – начальник протянул руку. – В четвертый раз не предложу.

Он знал, я все поняла. Уже успокоился, стал прежним, даже усмехался.

Я понуро поплелась к столу и положила бумагу на самый край. После тихо спросила:

– Можно идти?

Лотеску промолчал и потянулся к уничтожителю. Вставать не стал, просто перегнулся через ручку кресла. Прибор с урчанием жадно проглотил приказ об увольнении. Затем начальник соизволил-таки встать и подошел ко мне. Опустила голову еще ниже, ощущая, как покраснели уши.

– Прощаю, – милостиво сообщили мне. – Заданный вопрос отношения к делу не имеет, сугубо личное. Золотой у меня характер, ишт Мазера, не находите? Но в запале вы задали пару вопросов, на которые я отвечу. Садитесь.

Стакан воды привел мысли в порядок.

Насчет Невриса было сказано четко: до первой ошибки и результатов проверки звонков.