Девочка, которая ждет

– Это что, типа гипноза: самовнушение срабатывает на кодовые слова и сердце останавливается?

– Вроде того, – совершенно спокойно подтвердил Альдонин.

Я бы решил, что издевается, если бы не видел, в каком он был состоянии.

– Ладно, тогда убирайся! – рявкнул я, отступая в сторону. – Иди-иди, твой труп мне не нужен, хватило на сегодня.

Парень сделал пару нерешительных шагов, потом обернулся и тихим голосом произнес:

– Кое-что я все же могу тебе сказать. Не суйтесь в Нижний мир, там теперь все по-другому. Живыми оттуда не выберетесь. И директора вашего все равно не спасете.

– Что? – У меня даже волосы под шапкой ощутимо задвигались. – Откуда ты знаешь про Нижний мир? Ты атлант?

Альдонин невесело хмыкнул:

– Нет, я человек, самый обыкновенный. Просто хочу хоть немного помочь. Предупреди друзей.

Шагнул еще – и опять остановился. Я навострил уши, ожидая от него добавочных сведений. Но он сказал только:

– Давай я тебе свой адрес напишу.

И начал копаться в карманах.

– Не надо, я его и так теперь знаю.

– Напишу, – с напором повторил Альдонин. – Это другой, его ты не знаешь. И телефон, на всякий случай.

Он достал из кармана блокнот с отрывными листами, гелевую ручку и начал что-то писать наугад, даже не опуская глаз: все равно в такой темноте он ничего не смог бы увидеть. Потом вырвал нужный лист, сунул мне в руку и зашагал прочь.

Я сразу впился глазами в листок, мне-то темнота не была помехой. Но буквы там лепились вкривь и вкось, так что пришлось все же выйти на улицу, под фонарь. И в его жалком свете я разобрал следующее:

«Уходите из города все разом сегодня перед уходом нырните в озеро и освободитесь под водой от одежды и вещей потом бегите прочь как можно быстрее вслух это не обсуждайте».

У меня отпала челюсть. Парень сошел с ума после того, что натворил? Но только что он говорил вполне разумно и знал то, что ему знать вроде как не положено. Правда, при этом боялся умереть на месте. Получается, и впрямь свихнулся?

Через четверть часа я уже был в лагере, стоял на поляне под перекрестными и очень недовольными взглядами Милены и Иолы.

– Мы волновались, между прочим, Алексей! Когда ты научишься не самовольничать?

Я подергал плечами, озабоченный совсем другими мыслями. По пути сюда я терзал себя мыслями, говорить ли ребятам о встрече с Платоном, показывать ли записку? С одной стороны, утаивать нельзя, мы ведь одна команда. С другой – а что это изменит? Никто не откажется от мысли идти на выручку нашему директору и мадам Софи, в этом я был железно уверен. Только вот в Нижний мир отправимся не мы с Иолой, а Борис и Милена, как старшие. А они там ничего не знают, потеряют время, пока будут разбираться, что да как. Нет уж, пусть все остается так, как решили. Рассудив хорошенько, я принял, как мне тогда казалось, соломоново решение: поговорю насчет записки только с Иолой, когда уже отправимся на дело.

На поляне стол был накрыт к ужину, Борис и Марк в наше отсутствие постарались, нарезали салаты и соорудили трехэтажные бутерброды. Но едва ли кто-то из нас оценил их труд по достоинству. Лично мне кусок в горло не лез, да и другие то и дело замирали с вилкой в руках. В этот поганый день, который мне до смерти не забыть, мы потеряли двух наших товарищей. И один сейчас скитался где-то, возможно, специально выискивал себе неприятности… Нет, об этом лучше даже не думать.

Милена не сводила с меня глаз, каждый кусок провожала оценивающим взглядом.

– Алеша, поешь, пожалуйста, как следует, тебе нужно набраться сил!

– В Нижнем мире еды полно! – не сдержался я и отодвинул тарелку.

Ограничился только чаем, пахучим, ароматным, как только Борис в нашем лагере умел заваривать.

Могу поспорить, что они подлили мне в чай сонного напитка. Потому что после ужина я едва смог на подгибающихся ногах добрести до своей пещеры, рухнул плашмя на кровать прямо в ботинках и отрубился. А уже вроде как через пару минут кто-то начал стучать в двери пещеры, голос Марка возвестил:

– Вставай, Лех, пора в Нижний мир!

Глянул на часы – было уже два часа ночи. Двигаясь со сна, как зомби, я все же переоделся в чистую футболку и джинсы, рассовал по карманам кое-какую мелочовку. В последний момент вспомнил о браслете, отыскал его в ящике письменного стола, надел на руку – на всякий случай. И затем вышел на поляну.

Кажется, народ даже не расходился, так и сидели за столом все с теми же бутербродами по центру. Иола, бодрая и свежая, разливала чай на дорожку. Я видел, как все пытаются скрыть тревогу, как нарочито пытаются говорить о чем-то нейтральном, и торопился уйти. Едва не подавился бутером, влил в себя чай и вскочил на ноги:

– Все, двинули!

Ребята тоже разом поднялись.

– Марк и Бридж проводят вас до места, – сиплым голосом заговорил Борис. – В общем, ребята, вы уж постарайтесь там побыстрее… Сами знаете, как паршиво ждать. Верните нашего директора и сами возвращайтесь.

– Ладно, – сказал я и тоже ощутил комок в горле. – Вы тут смотрите в оба, мало ли чего. И наружу лучше не особо…