Дьявольское cвятилище

Изготовление СЯУ. Поначалу это казалось детской игрой в сравнении с теми задачами, которые перед ним ставились в рамках северокорейской ядерной программы. Однако затем его босс решил перевернуть все с ног на голову; он изменил планы, повинуясь снизошедшему на него озарению. Впрочем, скорее проблема заключалась в гордыне.

И она сильно осложнила задачу профессору Пак Вон Канджону.

Изменения, внесенные Каммлером в их план, оказались совершенно несусветными. Профессор был экспертом в сфере ядерного оружия, а не атомной энергетики. Он пытался объяснить разницу, но босс просто не слушал. Каммлер руководствовался единственным принципом: «Будет или по-моему, или никак», и профессор Канджон четко осознавал, каким темным и кровавым могло быть это «никак».

В теории, разумеется, все выглядело очень хорошо: ударить по атомной электростанции, вызвав расплавление активной зоны реактора. Хорошо на бумаге. Эффект храповика[42]. Использовать запасы урана на электростанции, чтобы увеличить силу взрыва СЯУ в несколько раз, не говоря уже о радиационном заражении. Больше жертв — больше паники.

Профессора Канджона не слишком-то тревожили неизбежные человеческие жертвы, хотя при взрывах такой силы их точное число сложно даже подсчитать. Насколько ему известно, целью должно стать население стран, издевавшихся над его некогда великой нацией и пытавшихся взять ее измором. Взять измором его родину. В душé профессор навсегда останется гордым северокорейцем.

Они открыто смеялись над его Славным Лидером, известным также как Товарищ Великий Лидер, Солнце Коммунистического Будущего и Отец Народа. Они насмешливо окрестили его Ракетным Карликом, Кимом III Пухлым и Толстячком Кимом.

И это приводило профессора Канджона в ярость. Те, кто унижал его родину, должны за все заплатить. Они этого заслужили.

Он даже пальцем не пошевелит ради их спасения.

Да, идея его босса умна. Очень умна. В теории. На практике все получилось совсем не так, и большей частью потому, что он, профессор Канджон, напортачил с расчетами. Во всяком случае, ему казалось, что напортачил.

Он предположил, что для того, чтобы вызвать расплавление активной зоны реактора атомной электростанции в странах первого мира[43], нужно преодолеть те же меры защиты, что и на обычном северокорейском ядерном объекте.

Неверно. В реальности оказалось, что высокообогащенного урана потребуется в два раза больше. Чтобы пробить более мощную защиту, нужно устройство, обладающее гораздо большей разрушительной силой. Значит, двадцати килограммов на бомбу не хватит. Нет. Только сорок килограммов. Теперь профессор Канджон понимал, что для расплавления активной зоны реактора британской, французской или американской атомной электростанции потребуется сорокакилограммовый заряд.

Объяснить проблему боссу чрезвычайно сложно. Это невероятно тяжело для его понимания. Нужно посвятить всю жизнь ядерной физике, чтобы начать ориентироваться в столь запутанных вопросах. А его босс мистер Хэнк Каммлер — хотя он и представлялся мистером Гельмутом Крафтом, профессор Канджон был достаточно умен, чтобы понять, кто этот человек на самом деле, — придет в лабораторию с минуты на минуту и потребует ответа.

Профессор был, мягко говоря, не рад его визиту. Он снова щелкнул в воздухе палочками для еды. Опять промах.

За его спиной жужжали гигантские принтеры для трехмерной печати. Их размеренный шум немного успокаивал. Принтеры воплощали в жизнь планы Каммлера, переведенные профессором Канджоном в цифровой формат; они изготавливали компоненты, которые требовались для того, чтобы столкнуть десятикилограммовые куски высокообогащенного урана друг с другом.

Учитывая новые расчеты, для создания устройства, несущего в себе сорокакилограммовый заряд, нужно задать принтерам параметры деталей соответствующих размеров. Ничего, это всего пара небольших поправок.

Профессора волновала не столько необходимость внесения изменений в конструкцию компонентов, сколько то, как объяснить изменение концепции Каммлеру. В конце концов, три двадцатикилограммовых устройства уже в пути и отозвать их, он полагает, практически невозможно.

Во время недавнего телефонного разговора профессор успел в полной мере ощутить на себе ярость работодателя. Узнав об ошибке, тот был взбешен.

Профессор боялся даже подумать, что ждет его при личной встрече.

Дверь у него за спиной открылась. Профессор Канджон отложил палочки для еды. Ему так и не удалось поймать свою муху.

По звуку шагов он понял, что это Каммлер.

Развернувшись в кресле, профессор поднялся. Он стоял на ногах не совсем твердо.

— Не нужно вставать, — улыбнулся Каммлер своей крокодильей улыбкой. Он прикладывал сверхчеловеческие усилия, чтобы скрыть ярость. И все ради дела. Любой ценой. — Не огорчайтесь так, профессор, прошу вас, — продолжил он, едва не скрипя зубами от злости. — Мне нужно, чтобы ваш разум был спокоен и ясен. Только так вы сможете продолжить работу. Лишь одно уточнение: для каждого устройства требуется в два раза больше урана? Я правильно понял?