Дикари, их быт и нравы

А едва вождя постигнет конец, как все его громадное государство распадается. Проходит несколько времени, и о грозном воителе и его царстве никто уже ничего не знает. Где-нибудь восстает новый воитель и сколачивает своим мечом новое громадное царство. И так, в вечных кровопролитных войнах, в Африке возникают и гибнут государства, племена перемешиваются между собой, один народ вытесняет другой и проходит иной раз в своих завоевательных доходах длинный путь от моря до моря.

Военные суда с островов Таити.

Мы видим, что дикари, достигшие некоторого развития, стали вести гораздо более губительные и жестокие войны. Они стали копить имущество и вместе с тем узнали ненасытную жажду наживы; они стали жить плотнее, вместе, и узнали тогда настоящую племенную гордость и самовозвеличение, и все это заставляло их смотреть на войну с иноплеменниками, как на святое дело. И. оттого, что они жили сплоченно, они представляли собой грозную воинскую силу, способную на страшные дела разрушения и истребления.

Война свила себе в среде этих дикарей прочное гнездо. Она стала править всей их жизнью. Она стала создавать и разрушать громадные царства, возвышать и губить народы, влиять на их привычки, нравы и понятия. И дикари преклонились перед войной и освятили ее в своих верованиях.

«Не убивши иноплеменника, не угодишь богам, — так говорят воинственные фиджийцы. — Чем больше убьешь врагов, тем больше радуется сердце бога, и тем щедрее одарит он всякими благами храброго воина». И они не знают поэтому более лестного прозвища, как «мозгоед» или «убийца».

Так думают не одни фиджийцы. Другие дикари тоже верят, что духи бывают благосклонны к храбрым и жестоким воинам, которых ждет за их военные дела вечное блаженство после смерти.

И со спокойной и ясной совестью дикари могут поэтому совершать то, что нам, иначе думающим, представляется лютой, бесчеловечной жестокостью.

XV. Опять сказочные люди

Сосуды для питья ашантиев, сделанные из человеческих черепов.

Иные наши сказки рассказывают о страшных существах. Когда мы слушаем в детстве такие сказки, нас охватывает страх, и мы искренно радуемся, что сказочного царства на самом деле нет.

Однако в сказке не все — выдумка, и многое из того, что кажется нам теперь в ней невероятным и неправдоподобным, существовало прежде в действительности у наших предков и существует еще и у теперешних дикарей.

Так обстоит дело и с теми страшными существами, которые кажутся нам теперь только созданиями богатой на всякие выдумки сказки. Баба-яга, которая любила полакомиться человечьим мясом, и людоед, от которого мальчик-с-пальчик едва успел спастись, — эти страшные люди наших сказок живы и здравствуют еще и поныне в диких странах (хотя, конечно, никакими волшебными свойствами они не обладают).

На далеком Тихом океане лежат острова Фиджи. Один путешественник был там однажды свидетелем такой сцены: туземец, по имени Лоти, отправился в поле сеять таро вместе со своей рабыней. По окончании работы он разложил костер и стал накалять на нем камни, чтобы с помощью их приготовить себе в вырытой яме обед. По приказанию своего господина, рабыня нарвала листьев и травы, чтобы разложить их в печке, и приготовила из ствола бамбука острый нож для разрезывания пищи. И когда она исполнила так все приказания, дикарь схватил несчастную рабыню, убил и съел ее, пригласив на этот пир еще нескольких друзей…

Разве наши сказки рассказывают более ужасные вещи?

Вилки для человеческого мяса с островов Фиджи.

А на островах Фиджи — такие зверские дела вовсе не редкость, и туземцы не видят в них ничего худого. Напротив: эти людоеды хвастаются количеством пожранных ими жертв. Один из их вождей гордился тем, что за свою жизнь он участвовал в общем в съедении 900 людей. Другой же, хвастаясь, показывал европейцам список имен 48 пожранных им жертв. Путешественники с ужасом описывают нам целые поселки рабов, — мужчин и женщин, — которых фиджийцы откармливали для больших пиршеств, устраиваемых ими от времени до времени.

Такие картины ужаса открывались перед путешественниками и на других островах Тихого океана. Когда лет восемьдесят тому назад один новозеландский вождь, по имени Хонги, одержал со своими воинами победу над враждебным племенем, — они съели на поле битвы 300 человеческих тел. Насытившись на этом чудовищном пиршестве, победители увели с собой множество пленников, которых потом пожирали при участии своих жен и детей.

И в рассказах путешественников про Африку мы встречаем опять тех же страшных людоедов. Иные племена ведут там войны только для того, чтобы добыть себе человечьего мяса. Захваченных во время набега пленников они откармливают, словно убойный скот, — они называют их даже своими «козами», — а потом убивают одного раба за другим, чтобы полакомиться человечьим мясом.