Дикое сердце ветра

Тихро Анавис, невысокий горбоносый мужчина с черными некогда коротко стриженными, а теперь неудобно спадающими на глаза волосами, плотнее запахнулся в серую куртку явно с чужого плеча и отошел от прутьев к расположившимся на траве товарищам. Трое из них играли в самодельные кости. Еще один, довольно молодой, одноглазый, лежал, заложив руки за голову.

- Майся - не майся, ничего ты не сделаешь. Хорошо, гады, придумали. Отлавливают чужих, сдают соседям в качестве заложников. Своих берегут, политики, что б их! - пробурчал один из игроков. Услышав эти слова, одноглазый приподнялся на локте и скептически хмыкнул.

- Не верю я в эту дикость, - ответил горбоносый Тихро. - Самолеты имеют, корабли небесные, похоже, тоже. Красоту такую возвели, - острым подбородком он указал на озеро тумана, плескавшееся внизу и скрывавшие удивительные постройки. - Не должны они дикарям уподобляться. У нас разве что на Герии такое возможно!

- Но-но, полегче, - оторвался от игры гериец. Горбоносый, извиняясь, поднял руки.

- А ты не верь тому доходяге. Заслали они его сюда, - одноглазый вновь заложил руки за голову и уставился в серую пелену низкого неба. - Два дня всего протянул, а такого нарассказывал, я за год своей жене не насочиняю.

- И зачем мы им, по-твоему? - гериец поднял голову. Одноглазый с готовностью ударился в рассуждения:

- Рабами делать нас - смысла нет. Отдачи никакой. У них машины все сделают в двести раз лучше. Про заложников - не поверю, и не уговаривайте. Только на опыты. У них за козьей фермой лаборатория какая-то. На нашей памяти шестерых туда угнали. А рыбаки, которые полгода здесь кукуют, о двадцати-тридцати говорили. Про человекогатуров все слышали. Может, и эти что-нибудь подобное творят. Да хотя бы яды на нас испытывают. Яды в политике важнее заложников.

- Замолчал бы, тошно уже, - горбоносый сел на траву.

- Да ладно тебе, Тихро. Можно подумать, в первый раз умирать, - одноглазый сорвал травинку и принялся жевать.

- Глянь, машина! - тут уже подскочил более чуткий к звукам гериец. Из тумана по черной каменистой дороге вырулил красный автобус - длинный, матовый, с узкими окнами под самой крышей. - Новеньких везут.

И верно. Вышли шестеро местных в красно-коричневых комбинезонах, приблизились вплотную к клетке. По их команде расступились толстые прутья, позволяя втолкнуть внутрь троих новых пленников в разноцветных свитерах и толстых штанах. Вслед им "благодетели" закинули два мешка с едой. И уехали, не обращая внимания на замысловатую ругань герийца.

Тихро, при виде одного из прибывших - высокого, с длинными светлыми волосами - вскрикнул и вскочил на ноги.

- Как ты сюда попал?!

- Тебя искал, Тихро Анавис! - Бартеро искренне обрадовался былому конкуренту. - Я чувствовал - ты жив.

- Убедился? Теперь в этом раскаешься, - вместо Тихро хмыкнул одноглазый. - Не долго нам тут прохлаждаться. Сейчас нас четырнадцать. Давно никого не забирали. Глядишь, утащат по одному.

- Погодите, я ничего не понимаю, что тут происходит, - запротестовал Бартеро. - Объясните.

- Понимать нечего. Расскажем. Но вначале вы. Что дома творится?

Бартеро и обоим рабочим пришлось выложить свои истории, начиная с момента подготовки экспедиции.

- С тех пор как безлиций появился, я ничего не помню, - признался куратор. - Очнулся в душной комнатушке без окон, связанный. Дважды меня кормили, потом посадили в автобус. Тоже без окон. В нем я своих и обнаружил. Археолог наш пропал. Не везет мне с археологами… Теперь мы здесь.

- А нас семерых, после взрыва платформ выживших, выходит, эти твари тоже забрали. Мы-то думали, как создатель обещал иной мир после смерти, так и попали. Почему-то не в лучший, раз за решетку угодили, - начал одноглазый, оказавшийся метеорологом. - Компания у нас идеальная: рыбаки, контрабандисты, дикари с побережья даже были. Но тех уже забрали. Держат за скот, продукты кидают. Крыша хоть над головой есть. Все цивилизовано: кровати, посуда, плита, вода горячая и холодная, сортир… Клетка под током. И вверху, и внизу на два анра под землей. Коснешься решеточки пальцем, сутки рука немеет.

- А когда нас привезли, почему никто не попробовал прорваться? - спросил один из рабочих.

- Да пытались уже как-то. Двое. Не знаю, что эти звери сделали, но решетка сомкнулась, и раздавила бедняг. Одного сразу, другой часа четыре стонал, всем богам молился. А мы подойти не могли. Защита какая-то стояла. Шага не сделаешь. Долго тела висели. Пока запах не пошел. Только тогда эти приехали в респираторах, крюками отцепили и сожгли тут же. Скот мы, я говорю. И никто не осмелился - не зарезался что ли, не повесился. Терпеливо ждут, пока эти уроды нашу судьбу решат.

- Ночью тут жутко бывает, - добавил гериец. - Небо, как над Данироль пылает. Иногда из-за фермы в трубы дудят. Звук пакостный - в землю бы зарылся, спрятаться.