Читаем Дипломат полностью

– Это потому, что вы не даете себе воли, – сказал Эссекс. Он снова подумал, как странно, что Мак-Грегор хочет вернуться к своей никому неизвестной области геологии. Вот уж чего он, Эссекс, никогда бы не сделал. Его собственное вступление на дипломатическое поприще мало чем отличалось от начала карьеры Мак-Грегора. Так, например, Эссекс не принадлежал к семье дипломатов. Эссексы были придворными с той поры, как существует английский двор. В течение короткого времени, каких-нибудь ста лет, они носили титул графов Кадикских. Этот титул – первый в Англии иностранный титул – был учрежден специально для них в 1190 году; Ричард Львиное Сердце пожаловал его своему конюшему, лорду Гарольду Эссексу, в награду за крестовый поход на кадикских мавров, который принес английскому престолу богатую добычу в виде золотой утвари этих нехристей. К несчастью, королева Елизавета, когда ей, в ее коварной игре с Филиппом II, снова понадобилось умиротворить испанского короля, отобрала графский титул у дома Эссексов, и этой обиды Эссексы не простили Елизавете и по сей день. С тех пор они были просто лорды – и больше ничего. Эссексу осточертело говорить назойливым янки и невежественным иностранцам, что он не граф Эссекский и даже никем не приходится графам Эссекским: ни родственником, ни свойственником. Он объяснял, что Эссекс – это его фамилия, и любил добавлять, что она была известна задолго до того, как появился первый граф Эссекский. К тому же род Эссексов имел свою собственную историю, славную бранными подвигами и придворными интригами. Но единственным дипломатом среди них – если не считать отца Эссекса, который время от времени оказывал услуги королю Эдуарду, – был некий Эссекс, посланный Георгом III в Турцию, дабы уговорить турок начать войну против России. Миссия эта кончилась тем, что его сгноили в стамбульской крепости «Семь башен», предназначенной султаном для подозрительных и требовательных чужеземцев. Преклонение перед этим предком, в сущности, и явилось единственной причиной, почему Эссекса потянуло к дипломатической деятельности, но с первых же шагов на этом поприще он почувствовал, что лучшего и желать нельзя; он никак не мог понять Мак-Грегора, явно упускавшего свое счастье. Среди этих размышлений Эссекс заснул, а Мак-Грегор, протерев запотевшее стекло, глядел на проносившиеся мимо бесконечные ровные поля и темные лесные массивы, пока не показались окраины Москвы.

До сих пор ничто не выдавало близости города, а тут вдруг сразу засверкали городские огни и потянулись мимо фабричные корпуса. Мак-Грегор разбудил Эссекса, и они вместе стали смотреть, как вокруг них вырастают темные очертания Москвы, ее неосвещенные здания, широкие улицы, бульвары с обнаженными деревьями. Покуда они не доехали до центра, Москва казалась им похожей на всякий другой город, только немного просторнее и темнее. Машина катила по булыжной мостовой вдоль трамвайной линии, мимо ярких светофоров.

– Просторно здесь, – сказал Эссекс, глядя на большую, запорошенную снегом площадь, по краю которой тянулась кремлевская стена.

Мак-Грегор никогда не видел такой большой городской площади и спросил пилота по-русски, не это ли Красная площадь. Пилот ответил, что нет, Красная площадь будет сейчас. Машина, поднявшись по короткому отлогому склону, уже въезжала в широкий четырехугольник.

– Вот она, – сказал пилот. – Вот Красная площадь.

Пока машина мчалась по площади, они успели взглянуть на кремлевские башни, увенчанные яркими рубиновыми звездами. На миг промелькнул темный мавзолей Ленина, обрамленный голубыми елями; затем храм Василия Блаженного – небольшая затейливая церковь с витыми куполами. Машина миновала мост современной конструкции, свернула на набережную, покатила вдоль белой, скованной льдом реки и въехала в открытые ворота британского посольства. Как только она остановилась, на ступеньки подъезда, потирая руки, вышел человек в летных сапогах.

– Лорд Эссекс? – спросил он.

– Да.

– Моя фамилия Мелби, сэр. Сэр Френсис просил меня передать вам сбои извинения, что он вас не дождался, но мы не знали точно, когда вы приедете. Русские сообщили нам только, что вы на пути сюда – и больше ничего. Мы приготовили вам комнату. Вы не пострадали, это верно?

– Нет, Мелби, мы, как видите, уцелели. Знакомьтесь, это Мак-Грегор. – Мак-Грегор и Мелби пожали друг другу окоченевшие пальцы.

– Для вас, Мак-Грегор, приготовлена комната в моей квартире, – сказал Мелби.

Вещи сняли с машины, и русский солдат внес в подъезд три чемодана и плоский металлический ящик с документами. Пилот попрощался с ними за руку и извинился за аварию и причиненные ею неудобства. Мелби повел Эссекса наверх, а Мак-Грегор остался ждать в теплом, обшитом панелью холле.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза