Дневник. Том III. 1860-1861. Созерцательное богословие. Крупицы от трапезы Господней

К нему приидем и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23): эти слова Господа подтверждают то, что Господь весь на всяком месте: ибо обителию Пресвятой Троицы может быть каждый человек, все люди, рассеянные по миру, и в каждом лице человека может быть всецелый нераздельный Бог.

Имеющие домы заботятся о том, как бы жильцов напустить в свои домы, и пускают их, а о жильце в доме тела своего не заботятся, то есть не заботятся о том, чтобы пустить в дом души своей Животворящего Жильца Иисуса Христа, Духа Святого, — дом душевный остается пуст.

Завистливый человек скорбит, видя успехи и благоденствие брата. Зависть изменяет и помрачает лицо человека, делает его печальным, угрюмым и всего его внутренно связанным. Низкое, сатанинское чувство — зависть: оно имеет в основании крайнее самолюбие и гордость, неуважение нравственных достоинств в брате, попрание Божия слова, Божиих законов любви, слепое невнимание к ним и слепую вражду к нему. Я не хочу, чтобы брат мой имел то же, что и я, чтобы он превосходил меня дарованиями и успехами в делах, чтобы делал такие же добрые дела, какие я делаю, не хочу, чтобы он получил ту же честь от людей, какою я сам пользуюсь. Как это низко! Если бы я любил брата своего, как самого себя, по заповеди Господней, то желал бы ему того же самого, чего желал бы себе; так, я желал бы, чтобы и он имел все, что я имею и больше моего; радовался бы его дарованиям и успехам, желал бы, чтобы и он был в такой же чести у людей, как я, чтобы и он отличался теми же благими делами, какие стараюсь делать я, чтобы и он спас душу свою, как я. Между тем я желаю только сам все, так сказать, захватить в свои руки: сокровища материальные, сокровища ума и сердца, любовь других, желаю только сам быть в чести людей, а брату того не желаю, хочу сам делать дела Божии, а брата считаю как бы недостойным или несостоятельным для таких дел, хочу сам спастись и спасать других, а брату того не желаю, и как бы хочу, чтобы он погиб: потому что, тайно думаю я, он богат, горд, лукав, злобен и потому не имеет права спасаться; он здесь все восприял, значит, не должен и не может быть наследником Царства Небесного, не может и других руководить к нему. И выходит, что я сам — самый недостойный, самолюбивый, гордый и завистливый человек и по своим страстям не вижу в нем ничего доброго, кроме дурного, сам в своем сердечном оке не вижу бревна, гордость на гордость, зависть на зависть громожу и оскорбляю тем крайне Божеские щедроты и Божию любовь и правду. Как же я не хочу видеть, что брат мой во всем подобный мне человек и носит в душе своей тот же образ Божий, имеет такие же достоинства, ту же благодать и те же права, какие имею я? Свете Святый [204]  —просвети наши сердечные очи! Падая таким образом сердечно, я умираю душою. Внутренно падаю и внутренно же умираю. Мысленное падение и мысленная смерть. Боже мой! Как строго нужно следить за движением мысли и сердца! Какое потребно бодрствование!

Не разлучное с тем вместе терпение. В терпении вашем стяжите души ваши(Лк. 21, 19) на это.

О НАДЕЖДЕ