Добро пожаловать в прайд, Тео! (СИ)

Ей вдруг показалось, что она встретила такого человека. Никто никогда не вызывал в ней такого острого жгучего интереса, как Фёдор Дягилев. Он не мог не вызывать интереса. Обаятельный, красиво сложенный, талантливый. Умный. Упрямый. И еще много слов можно про него сказать. В общем, совершенно удивительный. В приступе мазохизма Лола открыла сохраненную вкладку. Это интервью, которое он дал вскоре после известия об их помолвке с Джессикой.

«Мы с Джессикой оба очень любим музыку. Мы преданы нашему великому оперному искусству. Но мы так же одинаково смотрим на то, что узы брака священны, и когда у нас будет семья – это будет настоящая семья. Мы с Джессикой оба хотим этого».

Ужасно пафосные слова. Наверняка, написанные этим хитрым австрийским евреем, его импресарио. Или кем-то из его команды. И в то же время Лола была уверена, что если бы сам Фёдор не разделял этой точки зрения – он бы ни за что не позволил это опубликовать. В том, каким он может быть упрямым и несговорчивым, Лола уже убедилась на собственном опыте. Упрямый, твердо стоящий на ногах, точно знающий, чего хочет от жизни. И от женщины рядом.

И эта женщина - явно не Лола. Такая ему не нужна. Которая всегда в центре скандала. Та, чьи работы вызывают у него презрительную усмешку и злые слова. Та, которую заметают в полицию. Та, которая пьет виски стаканами. Которая раздевается догола еще до первого поцелуя. Которая на деле оказывается неопытной и не способной ответить на страсть.

Да, я такая. И меняться не собираюсь. И ты тоже. Не вышло у меня красивой сказки, хотя принц имеется. Но не все принцы могут подарить сказку. Кого ты сейчас поешь, Фёдор? Мефистофеля? Вот, оно! Соблазнил, развел на эмоции, вынул и забрал душу. И бросил.

Ах да, это я тебя бросила. Ну так это просто чтобы успеть первой. Все равно ведь мы друг другу не подходим.

Лола положила руки на стол, голову на руки. И разрыдалась.

Полчаса. Всего полчаса, ок? А потом – работать. Показ сам себя не подготовит.

***

К черту баб. Барышень, мисс, синьорит, фройляйн и мадемуазель. Всех. Их. К черту!

Никогда Фёдор не научится понимать женщин. Это в принципе невозможно. Перемудрил что-то Создатель, когда творил женщину. Увлекся. С художниками это бывает. С большими художниками – особенно. Но тут масштаб увлечения явно зашкаливает.

Хрен их разберешь!

И незачем. Без этого дел невпроворот. После «Метрополитен-Опера» его ждет «Ковент-Гарден». А потом – «Ла Скала». В Милане Фёдор осядет надолго, там премьера. Самая громкая, приуроченная к открытию сезона. Опера, которую в последний раз ставили в «Ла Скала» больше двадцати лет назад. Новая оркестровка, сложнейшая партия и режиссер, с которым Фёдор не любил работать. Очень талантливый, практически гениальный. При этом совершенно невыносимого характера, имевший привычку орать по любому поводу. Плащ не того цвета – дикий рев. Меч на пару сантиметров короче, чем должен – истерика с топаньем ногами. Фёдор с ним схлестнулся на заре карьеры. И до сих пор помнил, как тот, брызгая слюной, тыкал пальцем Фёдору в грудь и орал: «Запомни, мальчик. После того, как ты подписал контракт, ты – раб! Куда я скажу – туда ты и встанешь. Скажу упасть на колени – упадешь. Понял меня?!». Желание дать гению в морду Фёдор тогда удержал с большим трудом, но урок запомнил. И старался не пересекаться с этим режиссером. До нынешнего года это удавалось. А вот теперь…

Его уговорил, как обычно, Сол. Но Фёдор и сам понимал, что сулит эта премьера. Еще один Мефистофель, теперь Арриго Бойто. Тот самый, что на премьере провалился в «Ла Скала». Самая трудная ария Мефистофеля, которая под силу лишь самым, истинно самым великим. Заглавная и любимая партия его легендарного тезки – именно Фёдор Шаляпин, в компании Каррузо и Тосканини, подарил этой опере вторую жизнь. Исполнители этой партии вписывают свое имя сразу в зал великих басов. Если, конечно, справляются с этой коварной партией.

Он справится. Обязательно. Споет Дон Жуана и Дапертутто в Лондоне и вплотную займется грядущей премьерой.

***

Лондон, мать его, родина сплина, отработал на все сто процентов и оправдал свою репутацию. Дождем и хмурым небом рижанина не испугать. От мыслей вот куда деться?

Злость утихла – Фёдор в принципе не мог злиться долго. Забурлил, вскипел, эмоции выплеснул – и все. Выводы сделали и идем дальше.

Вот на пункте «Делаем выводы» и засели проблемы. Раньше, еще полгода назад, вывод был очевиден. Даже больше – выводов можно было сделать несколько, на выбор. Почему Лола так поступила, почем сбежала, почему отказывалась разговаривать, хотя накануне настроение было совсем иным? Да потому что это женщина, а логика их поступков необъяснима. Точнее, ее просто нет. Или, например, другой ответ. Да потому что это Лола Ингер-Кузьменко, она все делает не так, как нормальные люди. Потому что она сама чокнутая со своим модным домом!

Ну вот, два отличных вывода. Можно на них успокоиться, сделать себе пометки «Не забывать, что все женщины поступают вопреки всякой логике» и «Держаться подальше от Лолы Ингер-Кузьменко» - и смело шагать по жизни дальше.