Добудь Победу, солдат!

– Дерьмо их сигареты против нашей махорки! – и кто-то ткнул его в бок. Загвоздин вытащил весло из воды и присел, а остальные подгребали руками, чтобы лодка не потеряла хода. Старшина Арбенов сидел на носу лодки и перед ним на скамье сидели плечом к плечу Ольга с Георгием, и сзади них Чердынский стоял на коленях, а за ним Санька. На дне лодки перед Загвоздиным лежал, свернувшись калачом, «язык». Арбенов оглянулся и, прикинув расстояние до моста, сказал:

– Прибавь чуть-чуть хода! – и разведчики стали грести быстрей, а Загвоздин приготовился и опустил весло в воду.

Слева грохнула граната, заставив всех вздрогнуть, за ней еще одна, и часовые на мосту бросились туда, а командир медлил. На берегу вспыхнула перестрелка, и слышны были частые гранатные разрывы и громкие крики, и только когда с правого берега по мосту пробежала в ту сторону цепочка солдат, старшина приказал громким шепотом – Вперед! – и Николай Парфеныч, встав, начал грести, остальные помогали руками. Лодка набрала скорость, и когда проскочили мост и вышли на чистую воду, Парфеныч, приговаривая – Давай, давай, ребята! – направил ее вправо, ближе к берегу. Когда отошли достаточно далеко от протоки, звуки стрельбы стали удаляться и вскоре стихли, и каждый подумал, удалось ли уйти партизанам или все полегли?

Шли, прижимаясь к берегу, держа лодку в тени прибрежных зарослей, и поднявшийся ветерок шелестел камышом, скрадывая плеск весла. Они причалили к берегу и Чердынский спросил, почему остановились, ведь до северного берега озера еще далеко, и Арбенов ответил, что там, наверняка, их ждет засада. Они сошли на берег и старшина объяснил задачу:

– Пойдете втроем. В полукилометре отсюда небольшая деревня без названия, по крайней мере, на карте она никак не обозначена, посмотришь, что и как, но в деревню не заходи. Если все нормально, оставишь там Александра. Дойди до линии и жди нас, а Георгия отправь сюда.

Арбенов с Ольгой вернулись в лодку, а сержант Загвоздин остался на берегу в охранении. Они сели на скамью на корме, и она спросила, сколько у них времени? Он посмотрел на часы и ответил, что тридцать минут у них есть, может быть, чуть больше.

Чуть слышно шелестел ветер в камышах, и над высотой 32,8 на западном берегу озера показалась луна, осветив гладь воды, но тут же спряталась за угрожающе черной тучей. Неясное предчувствие зародилось в груди Камала, где-то под сердцем, но он решил, что нет причин для беспокойства. Так всегда бывает в конце операции перед последним рывком. Ты все время в напряжении и это напряжение, накопившись, рождает тревогу. Ты все просчитал, и ты обязан переиграть противника, чего бы это ни стоило. Потому что ты должен вывести группу, а в твоей группе теперь твоя сероглазая девочка, и это все равно, беспокоишься ли ты в большей степени о ней, чем о других. У тебя были плохие предчувствия перед операцией, и они не оправдались, и план не полетел к чертям, хотя и пришлось импровизировать. И это хорошо, что Чердынский снял Хохенштауфа, тот мог бы просчитать твои действия. Он дьявольски хитер и умен. Все равно ты должен действовать на пределе возможностей, как будто он продолжает играть против тебя. Особенно теперь, когда рядом с тобой твоя длинноглазая девочка, ты должен думать и действовать на пределе, нет, за пределом своих возможностей. Своих способностей, поправил он себя. Потому что способности и возможности – это разный вещи. Взаимосвязанные, но достаточно разные. Он обнял Ольгу за плечи и понял, что она ждала этого, потому что теснее прижалась к нему и, просунув руку под кителем, обняла его за талию.

– Это озеро, – сказала она, – оно большое. Оно похоже на Байкал? Ты помнишь, ты обещал, что мы поедем на Байкал?

– Байкал, это как море, – он прижался губами к ее волосам. – Конечно, я помню. Но сначала я повезу тебя на Каспий. – Он увидел, как глаза ее загорелись счастьем, и он нашел ее губы и прижался к ним губами, впитывая этот счастливый свет, и загоняя вглубь то нехорошее предчувствие, которое зародилось в груди несколько мгновений назад.

– Здорово, – сказала Ольга, – это так здорово! Я никогда не была на море. Что мы там будем делать?

– Мы возьмем лодку в рыбацком поселке, нет, мы возьмем баркас с мощным мотором, но который работает тихо, почти бесшумно. Я знаю, у кого есть такой баркас. Мы возьмем с собой только воду, соль и хлеб, и снаряжение. Без воды в море надолго уходить нельзя.

– А мы пойдем надолго?

– Да, на несколько дней, – сказал он, – мы выйдем рано утром, это будет в мае, и мы выйдем в открытое море, и тебе будет немного страшно, потому что когда вокруг только вода, и ты понимаешь значение слова вокруг, тогда становится немного страшно. Но тебе нечего бояться, ведь я буду с тобой. Мы возьмем с собой морских червей, – сказал Камал и она спросила:

– А разве бывают морские черви?