Дочь олигарха

– Кстати, – говорит Сьюз. – Мы устраиваем праздник в честь помолвки, можешь пригласить всех своих девчонок.

– Правда? А мальчики будут?

– Еще как.

– Ну…

– Нажремся. Классно будет.

В гостях у тети Сони Таш никак не удается встать с постели. Она уже в порядке, нет, правда. В смысле, на самом деле она вполне себе может встать с постели так, чтобы при этом не сблевать и не упасть в обморок. Она даже снова начала есть. Тот последний день тошноты в школе, когда всем оставшимся девочкам велели спуститься в столовую, в которой оказалось на удивление холодно, светло и как-то гулко, и миссис Куку принесла им всем по кружке не то с “Мармайтом”, не то с “Боврилом” и по ломтику сухого белого хлеба, и некоторые девочки заплакали, а некоторые затолкали весь кусок хлеба целиком в рот и потом торговались с остальными, пытаясь выпросить их ломтики. Некоторые сначала оторвали корочку и ели ее малюсенькими кусочками – благородно, трезво.

Ни одна не оставила на столе ни крошечки.

Перед этим мисс Уайт настояла на том, чтобы их взвесить, потому что вся эта история неожиданно создала впечатляющую статистическую выборку, которую она, возможно, как-нибудь использует в будущем – может быть, в совместном научном проекте с доктором Муном. В самом деле, за время болезни девятый класс на всех потерял десять стоунов весу – эквивалент целой девочки (еще и вполне себе крупной).

Желтые газеты снова презрительно отмахнулись. “Ну то есть это могла бы быть история о том, как ваши мажорские буржуазные олигархические суки перенесли массовый приступ булимии – такой сильный, что кто-то реально умер, но ведь на самом деле произошло не это, правильно? Ваши избалованные девчонки всего-навсего подхватили кишечный вирус – возможно, заразились от читателей наших конкурентов, и никто в итоге не умер, потому что вес целого человека – это еще не целый человек, и если вы думаете, что нашим славным подписчикам интересно читать про ваш научный эксперимент с жирными котами, то вы, мать вашу, реально не в себе”.

Ну или что-то вроде этого.

В последний час, прежде чем отправить всех по домам, девочек сфотографировали в юбках, которые стали им велики, и это было похоже на фотосессию с новым поколением супермоделей. Теперь все наверстывают упущенное. Сухарик очень быстро превратился в тост с маслом, а тот вскоре стал тостом с маслом и вареньем, который в свою очередь не замедлил обернуться полноценным обедом с жареной картошкой и сосисками – и глубокими вздохами облегчения родителей, по крайней мере тех, которым есть дело, и вся эта диетическая глава осталась далеко в прошлом, вот только…

Таш не знает, что ей есть. Она не знает, что есть, что носить и что делать. Вот почему она не может встать с постели. Пока лежишь под одеялом, все замерло, поставлено на паузу. Даже завтрак. Чем завтракают нормальные люди? Нормальные люди вообще завтракают? Книга Анастасии рекомендует воздерживаться от еды как можно дольше: идеально поужинать часов в пять-шесть вечера и потом уже больше ничего не есть до обеда следующего дня. Таш не помнит почему. Кажется, там что-то про пищеварительную систему, которой нужно давать отдых, чтобы предотвратить вздутие? Нет, ну правда, кому захочется ходить раздутым? С другой стороны, все остальные книги про здоровый образ жизни говорят, что завтракать надо. Есть овсянку. Только вот разве в овсянке не содержится чего-то там, от чего полнеют и сходят с ума?

Уж сколько девочки говорят о еде… Обо всех этих диетах. О памятках с цифрами и диаграммами, которые приносит Рейчел. Если сложить вместе всю информацию, ничего не останется. Есть нельзя буквально никому и ничего. Ну, разве что только брокколи и другие зеленые овощи. Всё. Остальные продукты обязательно чему-нибудь вредят и что-нибудь нарушают. К тому же Таш больше не видит перед собой цели. Это ее вторая проблема. Она даже не знает, хочет ли она вообще быть худой. Нет, конечно, понятно: ведь все девочки хотят быть худыми? Но послушайте: а что если она все это время была бы жирной? Была бы жирной и невидимой, и ее со всех сторон охранял бы особый жировой щит, который и близко не подпускал бы к ней всяких там насильников?

Об этом говорил Доминик во время их последней беседы перед тем, как все заболели.

– Ты, похоже, накинула пару фунтов? Чтобы больше никто к тебе не приближался?

Таш действительно поправилась, но в основном из-за того, что Тиффани внезапно воспылала страстью к еде: дорогим шоколадкам, которые ей присылают из Парижа, и пышным рулетам с начинкой, такие продаются в деревенской лавке, и белым батонам, в которые заталкивается пачка сыра, полбанки майонеза и ложка с горкой “Брэнстона”[40]. Каждой по батону!

Доминик рассказал Таш во всех подробностях про буч-лесбиянок, которые ненавидят мужчин и буквально собственным телом отпугивают их и заставляют держаться подальше. Обрастают массой-балластом. Принимают устрашающий вид. Отращивают себе бороды на тестостероне, который производят, дни напролет мечтая о женских дырках.