Дочь отца своего(СИ)

- Я узнала, что в ближайшие дни на Рена будет совершено покушение, поэтому ночевать я буду на вашей кровати, а вы в моей комнате. Лицо одуванчика расцвело шальной улыбкой, вот точно солнышко, даже в комнате светлее стало. И хочется растечься киселем по полу. Как теперь возвращать мозгу мыслительные функции? Я же не смогу обеспечить нормально охрану. Страна грез манит так, что в реальную действительность возврата нет. А когда предмет мечтаний смотрит на тебя такими глазами, не жаль умереть, чтобы остановить это мгновение. Меня сейчас надо саму охранять, точнее на цепь посадить, чтобы глупостей не делала. Нет, цепь не поможет, перегрызу, слижу до основания, лишь бы добраться, видеть, слышать, ощущать, да просто знать, что он есть. Если бы я была небом, то радуга покрыла бы меня от горизонта до начала. Если бы морем - поверхность бы фонтанировала, если лесом, то весна была бы круглый год. И лечиться совершенно не хочется. Будь моя воля, закрыла бы Рена в местах недоступных людям, отдала все, что имею, чтобы лишь быть с ним, просто быть. Только это слишком эгоистично. Пару лет, скорее всего, мы бы действительно прожили счастливо, может даже дольше, но со временем Рен бы возненавидел меня, ведь он тогда останется никем - лишь моей игрушкой. Значит необходимо обеспечить личностный рост, самосовершенствование, я то не стою на месте. Если сейчас остановить одуванчика в развитии, рано или поздно он станет мне не интересен.

Однако, если сейчас Рена убьют, все это станет совершенно не важно. Не знаю как, но надо попытаться взять себя в руки. Это так странно. Вот к Адену я замечательно отношусь, может даже люблю, но это совсем не похоже на чувства к Рену. И сам Аден остается всегда закрыт. Солнышко же светится, в прямом смысле этого слова. Он окутывает меня своим счастьем, делится радостью и удовольствием. Рен - это свет в ночи, магнит, притягивающий стрелку компаса, путеводный маяк, готовый вывести из любого мрака. Сила и чистота его чувств поражают, никогда не встречала ничего подобного. За одно это в одуванчика можно влюбиться.

Так, все, ни о чем думать не могу, только о том, как добраться до своего солнышка. А нельзя, мой запах следопыты считают на раз. Только если касаться одежды, тогда можно дать Рену кончить, а вещи потом поменять. Не знаю как, но мои мужчины ухитрились подсадить меня на мужской оргазм, как на наркотик. Все, мой мозг просчитывает варианты близости, на другие мысли он сейчас не способен. Ладно, полчаса точно ничего не решат, а так возможно станет хоть немного легче. Находиться рядом с таким вкусным, аппетитным изысканным блюдом и не отведать его - выше моих сил. Может после трапезы станет хоть чуточку легче. Рен смотрит на меня не отрываясь, следит за каждым движением, каждым вздохом, и все же, когда я обращаюсь к нему, вздрагивает. В каком же он безумном напряжении, куда там тетиве лука.

- Рен, сядь, раздвинь ноги, и чтобы я не делала, руками меня не трогать.

Судорожное сглатывание служит прекрасным ответом. Я сама возбуждена практически до предела, такие острые незамутненные чувства сводят с ума. Расположившись между ног Рена, добираюсь до ширинки, освобождаю напряженный эрегированный член, вторую руку располагаю на мошонке. Легкий массаж яичек позволит одуванчику хоть немного расслабиться, иначе он кончит слишком быстро, а мне бы хотелось растянуть наше удовольствие. Языком касаюсь возбужденной головки, и тело Рена вздрагивает, а из легких вырывается судорожный выдох. К Нечистой нежности! Резко забираю в рот пенис на всю длину. Чтобы не перевозбудить, пока не делаю поступательных движений, а лишь смачиваю языком всю поверхность. Рен не может удержаться и кладет руки на мои плечи. В наказание тут же отпускаю член, глядя солнышку в глаза. А там бушует такая буря, что злиться совершенно не могу. С явным усилием одуванчик все же забирает руки, и опирается ими на кровать, откидываясь немного назад и давая мне больше доступа к телу! О, Всевышний, как же хочется забраться руками под одежду! Но нельзя. Получаем удовольствие от того, что есть. А есть горячий, налитый кровью и такой аппетитный член, что даже интенсивно выделяется слюна, и я захватываю ртом головку и начинаю понемногу скользить вниз. Рен явно прилагает усилия, чтобы расслабиться, хоть и получается не очень. Я же, добравшись губами почти до мошонки, очень медленно поднимаюсь вверх и, вернувшись к головке, языком увлажняю ее под краем. И тут же не спеша скольжу вниз, делая языком легкий массаж по ходу движения.