Дочь убийцы

Эта угроза подействовала. Игорь вынул из кармана смартфон и положил его на водительское сиденье. Продолжая движение, Егоров удовлетворенно кивнул. Игорь пожал плечами, глядя ему вслед. Хорошо, что хоть пистолет не пришлось оставить в машине.

Егоров остановился метрах в пятидесяти от машины, повернулся лицом к Игорю, который уже успел его нагнать.

— Хочешь знать, кто убил Кучина? — спросил он.

— А вы как думаете?

Егоров думал недолго.

— Я его убил. За то, что он похитил мою дочь.

Игорь испытал торжество победы и горечь поражения одновременно. Теперь он знал, зачем Егоров лишил его телефона, а вместе с тем возможности записать разговор.

— Разве она не собиралась за него замуж?

— Да, собиралась, и я не возражал, — сказал Егоров.

— Замуж можно, а похищать — нет?

— Я не возражал. Пока не понял, что Яна отвергает его.

— Как вы это поняли?

— Антон Самохин был аферистом, однако Яна влюбилась в него, в молодого. Ей не нужен старый мужчина.

— Вы знаете, что Антон Самохин был аферистом?

— Да, я разговаривал с ним.

— Когда это произошло?

— Я знал, что Яна уехала с ним. Мне было известно, что между ними произошло. На следующий день я пришел к нему. Хотел поговорить, узнать, кто это такой. Он надо мной посмеялся, сказал, что нарочно совратил Яну, и предложил мне выкупить видео с ее участием.

— Вы его за это убили?

— Я согласился выкупить запись. Мы договорились о цене, но видеокамера исчезла. Сейчас я знаю, что ее увела его подружка.

— А тогда вы убили Самохина?

— Я представил, как эта мразь выкладывает запись в Сеть. Да, я его убил и ничуть в том не раскаиваюсь.

— Это необязательно, — с усмешкой сказал Игорь.

— Ты просто не понимаешь, каково это. Растишь, воспитываешь дочь, пылинки с нее сдуваешь, молишься, из кожи вон лезешь, чтобы у нее все было, а потом появляется какая-то скотина. Зло взяло. В этом я раскаиваюсь.

— Там были деньги, восемнадцать миллионов.

— Я их забрал, хотел, чтобы вы отрабатывали версию ограбления.

— Ее отрабатывали дружки Самохина.

— Да, я знаю.

— В результате могла погибнуть ваша дочь.

— Я не знал, что закрутится такая карусель.

— Точно, карусель. Дружки Самохина, люди Мотыля и Кучина. Все искали Яну. Ваши Сергей и Юра тоже этим занимались.

— Я не имел права искать свою дочь?

— Нет, это я так, к слову. — Игорь сжал и разжал пальцы, из которых выскальзывала главная нить разговора. — Просто вспомнил про Мотыля.

— Ты знаешь, кто его убил.

— Да, но кто купил Гуляша?

— За восемнадцать миллионов.

— Да, за те самые восемнадцать миллионов.

— Гуляш правильно все понял. Дни Мотыля были сочтены.

— Почему?

— Да потому, что он был лишним в нашей системе.

— В вашей системе?

Игорь испытал трепет, как если бы услышал предложение вступить в тайное масонское братство с правом принимать решения о судьбах всего мира.

— Он хорошо понимал, какую выгоду это ему сулит. А мы видели, что нам с ним не по пути.

— А с Кучиным? Насколько я понимаю, он был частью вашей системы. — От волнения у Игоря пересохло в горле, и ему приходилось выцарапывать из себя слова.

— Кучин был частью системы, и ему ничего не угрожало. Если бы он не сорвался с катушек.

— В чем это проявилось?

— Он пытался меня шантажировать.

— Интересно.

— Он знал, что это я убил Самохина.

— Это еще интереснее!

— Он и сам хотел разобраться с ним, но я его опередил. Он все понял и попытался на этом сыграть, требовал в жены мою дочь. Это было слишком. Кучин понял, что перегнул палку, но, вместо того чтобы извиниться, взял Яну в заложницы. Ты знаешь, что делают с бешеными псами.

— Вы его застрелили?

— Кучин уехал и больше никогда не вернется.

— Сам уехал?

— Самохина убил Нечадов.

— Он в этом сознался. — Игорь не подсказывал Егорову, всего лишь констатировал факт, перед которым тот его поставил.

— Мотыля убил Гуляш.

— Который погиб в автокатастрофе.

— Это все, что я могу сказать тебе официально. Ничего другого ты от меня не слышал.

— А если слышал?

— Можешь задержать меня, посмотрим, чем это все для тебя закончится.

— Чем же?

— Уже завтра я буду на свободе, а ты подашь рапорт на увольнение.

— Вы так думаете?

— Это будет только началом конца.

— Вы мне угрожаете?

— Давай попробуем. — Егоров протянул руки вперед, предлагая старшему лейтенанту украсить запястья браслетами.

Он держал их на уровне живота, но Игорю показалось, что этот субъект вцепился ему в горло и пережал кислород. У Горелова не было железных доказательств, которыми он мог дышать, чтобы действовать, прижать Егорова к стенке и стереть его в порошок.

Доказательства можно было найти, если очень-очень постараться. Но Егоров уже показал свою силу. Сколько раз Головняк с его подачи притормаживал следственные действия, даже более того, фактически закрыл дело. Если Егоров упрется рогом, задействует все свои связи, то Игоря сожрут живьем. Сначала его задавят морально, а затем и физически. Он все это прекрасно понимал, но сдаваться не хотел.