Дочери принцессы

Если Хаджар бегала по каменистой местности под раскаленным солнцем, то нам, паломникам, предстоит пробежать между холмами Сафы и Марвы по галерее, обдуваемой кондиционерами. Это удобство было построено мужчинами из моего рода, чтобы уменьшить количество пострадавших во время хаджжа. Старые, больные и немощные паломники, которых несли на своих плечах другие правоверные, невзирая на жару должны были пробегать между холмами семь раз. Поэтому с ними нередко приключались солнечные удары и сердечные приступы.

В галерее вывешиваются знаки с указанием для мужчин, когда бежать, а когда идти, в то время как женщины должны только идти. Двигаясь между холмами, паломники декламируют стихи из Корана и поют: «Аллах велик». После семи кругов мои дочери и я испили из Замзама воды и оросили свою одежду. Горный источник больше не виден, поскольку вода подается паломникам с помощью сотен кранов, над которыми раскинулся красивый мраморный свод.

Мы уже собрались прощаться с водами Замзама, когда услышали, что в толпе паломников начался громкий переполох. Разбираемая любопытством, я подошла к группе мусульманок из Индонезии и спросила их по-английски, не знают ли они, что вызвало такое возбуждение.

Одна из них ответила:

– Да! Трое мужчин упали и были затоптаны, причем двое из них уже скончались!

Я едва не задохнулась! Ни о ком другом, кроме своего мужа, я не могла думать! Карим! Неужели его ночной кошмар в конце концов сбылся ?

Я бегом вернулась к сестре и дочерям. Мои глаза от ужаса щироко раскрылись, из бессвязных слов понять что-либо было невозможно.

Сара схватила меня за плечи и потребовала ответить ей вразумительно, что стряслось.

– Карим! Я слышала, что растоптали нескольких мужчин. Я боюсь за жизнь Карима!

Подумав, что я видела его тело, мои дочери запричитали, и Сара громким голосом велела объяснить, почему я думаю, что одним из погибших может оказаться Карим.

Я простонала:

– Сон! Кариму приснился сон, что во время хаджжа он будет раздавлен! Теперь в том месте, где его видели последний раз, было растоптано несколько мужчин.

Сара так же, как и я, считала, что в нашей жизни есть много такого, что выше нашего понимания, и что нашими судьбами управляют необъяснимые силы. Она опечалилась, хотя не впала, подобно мне, в истерику.

Мы уже были готовы разделиться на три группы, чтобы отправиться на поиски наших мужчин, когда увидели, что из толпы выносят двое носилок с телами погибших, накрытыми белыми простынями. Я с пронзительным криком бросилась им навстречу и рванула простыни с мертвых тел, сначала с одного, а затем с другого.

Четверо больничных работников из Мекки остолбенели от неожиданности, не зная, чего еще ожидать от женщины с явными признаками помешательства.

Ни один из мертвых мужчин не был Каримом! Оба были стариками, достаточно немощными, так что ничего не было удивительного в том, что их растоптали.

Я стояла с простыней в руке, склонившись над телом одного из мужчин, и с чувством великого облегчения кричала, что не знаю его. В таком положении меня и застали Карим, Асад и наши сыновья, когда, услышав вопли женщин, вышли посмотреть, что за беда приключилась.

Карим не мог поверить своим глазам! Его жена смеялась от радости при виде мертвого тела! Он пробрался сквозь толпу и схватил меня за запястья, оттаскивая в сторону.

– Султана! Ты что, совсем свихнулась?

Сара поспешно объяснила, что со мной, и сердитый взгляд Карима подобрел. Смутившись, он был вынужден рассказать о страшном ночном кошмаре, который когда-то описал мне.

Атмосфера быстро накалялась. В толпе прокатился ропот, и в мою сторону уже бросали угрожающие взгляды, поскольку тут же стояли жены погибших мужчин, до сознания которых постепенно доходило, что я, как гиена, хохотала над смертью их мужей.

Мы поспешили скрыться с места происшествия, и Асаду пришлось сказать охране о том, кто мы такие. Под их пристальным вниманием Асад, сказав, что он из королевской семьи, выплатил каждой из пострадавших семей компенсацию в сумме 3000 саудовских риалов. Он также быстро объяснил людям о моем страхе из-за сна Карима и успокоил разгневанную толпу.

После того, как нам удалось избежать скандала, моя семья разразилась нервным смехом. Позже, когда со временем стыд за мое поведение притупился, воспоминание об этом эпизоде не единожды смешило нас.

***

Ритуалы первого дня хаджжа закончились.

Мы вернулись в свой дворец в Джидде, расположенный на побережье Красного моря. Во время поездки, желая освободиться от воспоминаний о раздавленных людях, каждый из нас подробно поделился своими впечатлениями. Только Амани была необычно молчаливой и отрешенной.

Про себя я подумала, что в поведении моей младшей дочери было что-то удручающее.