Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

После Дублина я отправился в Лондон, где у меня была запланирована трехчасовая встреча с Маргарет Тэтчер. Стоя на холоде во время беседы с молодыми инуитами, я замерз. В тот день, когда я должен был встретиться с Маргарет Тэтчер, было холодно и шел дождь. Когда мы уже выходили, Винни велела мне взять плащ, однако мы уже были в вестибюле отеля, и если бы я вернулся за своим плащом, то мы бы опоздали. Я стараюсь быть пунктуальным не только потому, что считаю это знаком уважения к человеку, с которым встречаешься, но и для того, чтобы бороться с западными стереотипами об африканцах как о людях, печально известных своей медлительностью. Я сказал Винни, что у нас уже совсем не осталось времени, и затем стоял под дождем, раздавая детям свои автографы. К тому времени, когда началась моя встреча с Маргарет Тэтчер, я уже чувствовал себя нездоровым, и позже мне поставили диагноз «пневмония в легкой форме».

Однако это не помешало нашей встрече. Как я и ожидал, моя собеседница, совсем как школьная учительница, упрекнула меня за то, что я не последовал ее совету и не сократил свой рабочий график. Несмотря на то что Маргарет Тэтчер по многим вопросам придерживалась взглядов, отличавшихся от позиции руководства АНК (в частности, в отношении международных санкций), она всегда была прямой и заботливой леди. Тем не менее на нашей встрече в тот день я не смог добиться от нее ни малейшего прогресса в вопросе о международных санкциях против режима апартеида.

106

Вернувшись в Южную Африку в июле 1990 года и совершив краткие поездки в Уганду, Кению и Мозамбик, я обратился к Фредерику де Клерку с просьбой о встрече. Масштабы насилия в стране неуклонно возрастали: число погибших в истекший период 1990 года уже превысило полторы тысячи, больше, чем общее число политических жертв за весь предыдущий год. После совещания со своими коллегами я счел необходимым ускорить процесс нормализации внутриполитической обстановки. Наша страна истекала кровью, и мы должны были ускорить движение вперед.

Отмена Фредериком де Клерком в июне чрезвычайного положения в стране, казалось, подготовила почву для возобновления наших переговоров, однако уже в июле правительственные силы безопасности арестовали около сорока членов Африканского национального конгресса, в том числе Мака Махараджа, Правина Гордана, Сипиве Ньянду и Билли Наира, утверждая, что они приняли участие в заговоре Коммунистической партии с целью свержения правительства под названием «Операция “Вула”». Фредерик де Клерк вызвал меня на срочную встречу и зачитал мне документы, которые, как он утверждал, были конфискованы во время полицейского рейда. Я был буквально ошеломлен, потому что ровным счетом ничего не знал об этом.

После встречи с президентом страны я захотел получить необходимые объяснения и позвонил Джо Слово. Тот объяснил, что фрагменты, прочитанные Фредериком де Клерком, были вырваны из контекста и что операция «Вула» уже давно отменена, но правительство, получив в свое распоряжение эти устаревшие документы, решило воспользоваться случаем, чтобы попытаться разрушить отношения между Африканским национальным конгрессом и Южноафриканской коммунистической партией и не допустить Джо Слово к продолжению переговоров. Я вновь связался с Фредериком де Клерком и сообщил ему, что его ввели в заблуждение его собственные силы безопасности и что мы не намерены допустить, чтобы наши пути с Коммунистической партией разошлись или чтобы Джо Слово был отстранен от переговоров.

В середине июля, незадолго до заседания Национального исполнительного комитета АНК, ко мне в частном порядке пришел Джо Слово с предложением добровольно приостановить нашу вооруженную борьбу, чтобы создать надлежащий климат для продвижения переговорного процесса с правительством. Как он объяснил, Фредерику де Клерку необходимо показать своим сторонникам, что его политика принесла конкретные результаты. Моя первая реакция была отрицательной: я считал, что время для такого шага еще не настало.

Однако чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что нам следовало проявить такую инициативу. Я также осознавал, что именно Джо Слово должен был выступить с таким предложением, поскольку его убеждения как радикала были выше всяких сомнений. Его нельзя было обвинить в том, что он подкуплен правительством, или в том, что он смягчил свои позиции. На следующий день я сообщил Джо, что если он поднимет этот вопрос на заседании Национального исполнительного комитета АНК, то я поддержу его.