Дом лжи

– Но внешне все сходится – в квартире Ньюсома найден костюм Мрачного Жнеца, да и ботинки точно такие же, как те, что наследили по всему дому Лорен.

– Вот-вот, именно.

– Значит, в восемь вечера в Хэллоуин Саймон убивает Лорен, потом едет к Кристиану, убивает его, подбрасывает ему костюм, ставит у самых его ног ботинки. Так, что ли?

– Да, получается, так, сэр.

Шеф откидывается в кресле.

– Ответь мне только на один вопрос, сержант, – говорит он. – Если это Саймон отправлял текстовые сообщения с телефона Ньюсома, то кто отвечал ему с другого конца? Видимо, не Лорен? Потому что они с Саймоном, как мы выяснили, были вроде воды с маслом – не смешивались ни при каких условиях.

– Да, это… самый большой пробел моей рабочей теории, сэр, – признает Джейн. – Если я права, то у Саймона должен быть напарник.

– И какие у тебя есть идеи касательно личности этого напарника?

– Я еще не говорила с Саймоном. Сегодняшнюю встречу пришлось отменить, когда нашли Ньюсома. Послушайте, сэр, – она делает шаг к столу начальника, – я не утверждаю, что права. Но меня настораживает готовый ответ, который нам подсовывают, словно подарок, в нарядной упаковке с бантиком. Мне хочется поискать еще.

Шеф мрачно двигает челюстью, смотрит на подчиненную.

– С момента убийства прошло всего два дня. – Он снова задумывается – и наконец кивает. – Вот как мы поступим. Я сделаю заявление для общественности, в котором скажу, что мы разрабатываем личность потенциального преступника, ведем расследование нескольких версий возможного развития событий, и выражу твердую уверенность в том, что данное убийство – дело сугубо частное и никому из обитателей деревни ничем не грозит. У вас нет возражений против моего плана?

– Нет, сэр. – Общественности совершенно не обязательно знать, что потенциальным преступником является труп.

– Итак, завтра ты отправишься к этому Добиасу, который вызывает у тебя такой живой интерес, и допросишь его, – продолжает шеф. – Посмотрим, что это нам даст. Но помни, Джейн: у Саймона Добиаса не было никакой физической возможности писать и отвечать на сообщения по двум разным телефонам, пока те находились на расстоянии двадцати миль друг от друга. Так вот, если хочешь, чтобы я поддержал твою идею, найди и принеси мне хоть одно указание на то, что у Саймона Добиаса был сообщник.

Хэллоуин 88. Саймон

– Облажался. Облажался. – Я сижу в такси, раскачиваясь вперед и назад, опустив голову, чтобы водитель не мог заглянуть под мой капюшон. В костюме Мрачного Жнеца вообще жарко, я нервничаю, а тут еще печка в машине работает на всю мощь, так что пот льется с меня просто градом.

Таксист, молодой парень с сильным африканским акцентом – на его лицензии написано, что его зовут Дембе Абимбола, – приглушает назойливую попсу.

– С вами все в порядке, сэр? – спрашивает он. – Вас тошнит?

– Не тошнит. – Я мотаю головой, хотя не уверен, что под моим огромным колпаком это заметно. – Облажался. Облажался я. Как я облажался…

Я стараюсь говорить хриплым шепотом в ритме стаккато[42], чтобы не выдать ни своего истинного голоса, ни интонации. Это важно потому, что я не знаю, как говорит Кристиан.

– Чем я могу вам помочь? – спрашивает опять африканец.

Я машу рукой. Не стоит заводить дело слишком далеко, а то еще потащит меня, чего доброго, в больницу или в полицию.

* * *

– С вами точно все будет хорошо, сэр? Может, вам сдачи дать?

Но я только отмахиваюсь от него, а сам выхожу из машины на пересечении Норт, Дамен и Милуоки, одном из моих любимых уголков города. Еще нет десяти, вечерние увеселения в разгаре, тротуары заполнены людьми, многие в костюмах, как и я.

До чего же приятно выйти из такси! Там я все время сидел скрючившись, чтобы шофер не увидел моего лица, – не самая приятная позиция, особенно когда водитель так себе. Снаружи я, правда, тоже не поднимаю лица, но хотя бы идти недалеко.

Выйдя на Винчестер-авеню, я поворачиваю на север, в сторону кондоминиума Кристиана.

Навстречу мне идет небольшая компания – трое болтают, один смотрит в телефон. Мне не хочется вступать с ними в разговор, а потому я подношу зеленый телефон к уху – точнее, к капюшону в том месте, где он прикрывает мне ухо, – киваю и говорю в него тихим голосом.

– Жуть, – говорит один из гуляк, но я прохожу мимо.

Вокруг никого больше нет – ни прохожих, ни полицейских машин, ни просто машин. Точнее, машины есть – припаркованы вдоль всех тротуаров, так что свободного места не найдешь, – но проезжая часть абсолютно пуста. В квартирах светятся окна – большинство обитателей дома, но никто не спит, люди еще заняты своими делами. В общем, обычная чикагская улица в обычный вечер. Мало кто из взрослых воспринимает Хэллоуин как праздник, ну а те, кому хотелось устроить костюмную вечеринку, наверняка сделали это заранее – сегодня ведь понедельник.

Я смотрю на видовое окно квартиры Кристиана. Шторы закрыты, но не до конца, так что внутрь заглянуть все-таки можно, хотя много вряд ли увидишь. По крайней мере, внутри явно никто не ходит.

Кристиан, ты дома?

Кристиан, ты умер или еще нет?