Дом с химерами

– Ну и что ты об этом всем думаешь? – спросила Галка, когда мы сидели на кухне за ужином. – О Доме с химерами и вообще?

– Не знаю, Галюсь. Ничего не думаю. Все это как-то… нереально. Удивительно, что они верят. Может, притворяются? Голоса, висельники, чердаки… Не знаю. Мне кажется, они играют не только в театре, но и в жизни, эти актеры.

– Может, и играют. Но, знаешь, Катюха, что-то в этом есть. Я однажды смотрела передачу…

От пронзительного телефонного звонка мы обе вздрогнули и переглянулись. Я посмотрела на часы – начало двенадцатого. Поздновато для звонков. Телефон звонил, надрываясь – «большой», домашний, по которому сейчас уже почти никто не звонит.

– Возьми! – приказала Галка. – Может… – Она запнулась, но я прекрасно поняла, что она хотела сказать: «Может, Ситников!» Она все еще надеялась, бедная моя подружка.

– Добрый вечер, – услышала я незнакомый мужской голос. – Мне нужна Катя Берест…

– Кто? – Галка умирала от любопытства.

– Простите, с кем имею…

– Моя фамилия Андрейченко, я муж Лары Куровицкой. Вы, кажется, учились вместе.

– Да, учились… – произнесла я растерянно. – Но…

– Кто?! – снова прошипела Галка, пихая меня локтем.

– Муж Лариски Куровицкой, моей одноклассницы, художник! – прошипела я в ответ, прикрывая трубку. – Мы с ней сто лет не виделись! Не мешай! Я вас слушаю! – сказала официально в трубку.

– Извините, что беспокою. Понимаете, Лариса… умерла. А вы ее знали…

– Как умерла? – вырвалось у меня.

– Катя, мы не могли бы поговорить? Пожалуйста. Если можно, завтра.

– Да, да, пожалуйста… – пробормотала я в недоумении. – Где?

– Вы не могли бы подойти к двенадцати в «Магнолию», что на площади? Я там работаю. Придете?

– Приду, но я, честное слово, не знаю…

– Спасибо, Катя. Буду ждать. До встречи.

– Как вас зовут? – закричала я, но ответом мне была тишина – художник уже отключился.

«Магнолия» – гастроном, он сказал, что работает там… Художник?

– Да скажешь ты наконец, кто это? – возмутилась Галка. Она деловито накрывала на стол.

– Я же сказала! Муж моей одноклассницы, Лариски Куровицкой.

– Что ему надо?

– Он сказал, что она умерла…

– Как умерла? – ахнула Галка. – От чего? Ты садись, садись, Катюша!

– Не знаю… Есть чего-то расхотелось… – Я все еще пребывала в обалдении.

– Вы дружили? А мы по чуть-чуть. И помянуть надо… – Галка достала из холодильника бутылку белого вина.

– Нет, мы просто учились в одном классе… – Я представила себе смеющееся лицо Ларисы, дерзкие голубые глаза, светлые вьющиеся волосы… – Знаешь, Галюсь, она была самая красивая в классе и школе, яркая, ничего не боялась. Прогуливала уроки, грубила учителям. За ней полшколы бегало – и старшеклассники, и курсанты летного. Даже наш учитель физики… Вечно из-за нее кто-то дрался, вечно кто-то поджидал ее после занятий. Не могу поверить… Просто в голове не укладывается…

…Последний раз я видела ее лет восемь назад. Она налетела на меня на площади, потащила в кафе, рассказала, что выходит замуж за известного художника по фамилии Андрейченко. Показывала кольцо. Была такая радостная, шумная, хохотала, спрашивала, с кем я, и я постеснялась сказать, что на днях развелась с Эриком, и соврала, что собираюсь замуж за артиста нашего театра. Сказала и похолодела: а вдруг она начнет выспрашивать, как его зовут, – у нее были самые обширные знакомства. Но она ни о чем не спросила. Потребовала записную книжку, нацарапала номер своего телефона…

– И все?

– И все. Знаешь, Галюсь, за все восемь лет мы ни разу друг дружке не позвонили. И вдруг звонок этого Андрейченко! Какой-то странный вечер, странная история с этим Домом с химерами: привидения, дурацкий поход на чердак, голоса… Как-то все слепилось в кучу… И вдруг Лариска Куровицкая! Как гром среди ясного неба!

– Не очень ясного… – заметила Галка. – Скорее, наоборот. Вечерок, конечно, выдался… Прямо мороз по коже! Пусть земля ей будет пухом. Такая молодая… – Она вздохнула. – Вот так живешь и не знаешь, что с тобой будет через минуту. Не чокаемся!

Мы выпили. Вино было легким, нежным и пахло виноградом. Мы наворачивали за милую душу. Я обычно не ем после шести, но уж очень вечерок выдался неоднозначный.

– Знаешь, а мне этот Глеб понравился, – вдруг сказала Галка. – А Вербицкий вообще! – Она закатила глаза. – Нормальный мужик, а слухи про него – вранье! И красавец из себя. Викинг! Как ты думаешь, Жабик на самом деле видел висельника?

Прыжки мысли, однако.

– Галюсь, о чем ты? Какой висельник! Твой Жабик вернулся теплый из гостей… День рождения отмечал, помнишь? И куда он мог деться, если висел? Не верю. И следов от крюка там не видно. И Вербицкий сказал, что не было висельника.

– По-моему, он на тебя глаз положил.

– Вербицкий?

– Глеб. Но лично я не советую. – Галка вдруг ахает.

– Что? – пугаюсь я.

– Ты сказала Ларисе, что выходишь замуж за актера!

– Ну и что?

– Сегодня ты познакомилась с Глебом, и он актер… И тут же ты узнаешь, что она умерла. Странное совпадение. Судьба!

Бессвязно, но убедительно.

Мы уставились друг на друга, и Галка сказала:

– Верь, не верь, а что-то все-таки есть. Вот ты не смотришь про аномальные явления, а я точно знаю…