Домочадец

– Друзья мои! Позвольте сказать то, о чём умолчать сейчас просто не могу, – начал возвышенно Константинов. – У нас сегодня знаменательный вечер. Разве ещё пять лет назад могли мы подумать, что такая встреча состоится на нашей чудесной земле. Ну разве кто-нибудь из нас – отнюдь не глупых людей – мог тогда предположить, что этот многострадальный край предоставит свои янтарные ландшафты для обкатки исторически назревшей темы преемственности поколений. – Указательным пальцем Константинов поправил сползшие очки и зачем-то взболтнул в фужере остатки вина. – Но какова, однако, эта тема! – неожиданно громко произнёс он, заглушив навязчивое стрекотание Джулии. – Тема носит транснациональный характер. То есть наш крохотный курортный городок в относительно небольшом временном срезе стал родиной нескольким поколениям немцев и русских. И вот эти поколения встретились. С одной стороны – поколение дедов, с другой – поколение внуков. Так выпьем же за эту историческую встречу! – возрадовался Константинов и смачно приложил свой фужер к узорчатому хрусталю Вальтера. Затем певучий звон объял полные фужеры остальных участников торжества. – И к чёрту политиков! – яростно продолжал Константинов. – Мне кажется, какими бы принципами они ни руководствовались, в какие бы пропасти ни вели свои народы, тайные силы истории всё равно соединяют людей, взращённых на территории, кочевавшей от одного государства к другому. А наш случай и вовсе уникальный! – просиял захмелевший оратор. – Это соединение духовно обогатило русских и немцев, объединило наши семьи и ihko– лы, сблизило города. К простоте установления дружеских контактов мы стали относиться как к должному, я не говорю уже о взаимных поездках друг к другу, ставших для некоторых активных товарищей просто необходимостью. Человек быстро привыкает к хорошему! И за это надо выпить! – Константинов поднял фужер и осмотрел нас победным взглядом. – Так вот, за то, чтобы у нас не отняли саму идею диалога народов!

Все выпили с нескрываемым удовольствием. Вальтер слушал Константинова. Для Шмитца он был чуть ли не местным пророком. Стэлла выслушала длинную речь темпераментного педагога, бессмысленно прохлопав длинными ресницами. Пространные рассуждения Константинова её серьёзно смутили – она ожидала легкомысленного застолья без заумных тостов, в которых, очевидно, следовало искать некую духовную ценность для всех приглашённых.

Вальтер поблагодарил Константинова за глубокое выступление и, поднявшись, взял слово.