Допрос с приСТРАТИем (СИ)

Весь собрался, как перед прыжком, когда Евгений Робертович открывал небольшую дверцу в хранилище банка. Как он и говорил, никаких денег там не оказалось. В ящике лежали конверты. Но что-то подсказывало мне — содержимое этой банковской ячейки ценнее и опаснее всяких там бумажек, даже самого высокого номинала. «Аптекарь», «Новатор», «Бабник» мельком прочитал я подписи, кое-где стояли просто инициалы. На одном из конвертов, где размашистым почерком было выведено слово «Калаш», сердце начало вести себя странно, словно подсказывая мне, что в нем информация, которая может многое объяснить. Компромат… Уверен, в каждом таком конверте какие-то сведения о людях, позволяющие Роберту Евгеньевичу их контролировать. «Он все сделал для того, чтобы стать всемогущим Робертом», — вспомнились мне слова Нины Руслановны.

Мелодия мобильного телефона прозвучала слишком громко в тишине банковского хранилища. Вздрогнули и я, и Евгений Робертович. А может, просто нервы ни к черту. Как же не вовремя зазвонил телефон. Что понадобилось Димке Лапугину?

— Привет!

— Карпов, у меня есть новости по делу.

— Давай, слушаю.

— Поражаюсь твоему чутью Вовчик. Я все думал, зачем следственный эксперимент проводить, если и так все ясно.

— Короче, — нетерпеливо перебил его я.

— Короче, эксперты сказали, что один из ударов подозреваемая точно не могла нанести. Для этого она должна быть как минимум на голову выше и килограмм на пятнадцать, а то и все двадцать, тяжелее.

Значит, все-таки Кристина не убийца.

— Куда смотрел патологоанатом, делающий первое заключение?

— А вот тут самое интересное, его нашли мертвым в своем кабинете.

— Патологоанатома?

— Да.

— Отчего он умер?

— Представляешь себе, передоз. А ведь дядечка не употреблял наркотики.

Вот оно — закрутилось, завертелось! Кажется, улей со злыми пчелами, который держал в узде Роберт Евгеньевич, проснулся. Теперь они так могут покусать, мама не горюй!

Сын Роберта Евгеньевича нервно переминался с ноги на ногу возле ячеек, было видно, что ему не нравилось промедление.

— Подследственную надо отпускать, — продолжал говорить Лапугин.

— Черт, нет, подожди, дай мне вернуться!

— Это не такая уж быстрая процедура, успеешь.

— Хорошо, давай, до связи.

— Евгений Робертович, мне срочно нужно возвращаться. Документы я изымаю для дальнейшего ознакомления. Кстати, открылись новые обстоятельства по делу убийства вашего отца, кажется, последняя жена все-таки не виновата в его смерти.

Для проформы достал из портфеля файл, перчатки, запихнул туда конверты из ячейки, типа опечатал. Надеюсь, что сын, несмотря на должность отца, не сильно разбирается в тонкостях уголовного расследования, ведь я нарушил все мыслимые процедуры по изъятию документов. Но что-то подсказывало мне — это ящик Пандоры, и стоит хорошенько подумать, прежде чем его открыть, вытаскивая на свет содержимое.

— Держите меня в курсе расследования.

— Конечно, Евгений Робертович, вот моя визитка, если у вас появятся какие-то мысли о том, кто может быть причастен к смерти вашего отца, то прошу позвонить…

Распрощались мы почти по-дружески. Хотя мне очень хотелось набить ему рожу. Во-первых, потому что, несмотря на появившуюся к нему симпатию, факт оставался фактом — Евгений Робертович — сын этого урода, укравшего и мучившего мою девочку, во-вторых, внутри сидело нетерпение, быстрей посмотреть, что в конвертах, быстрей начать движение в сторону дома, то есть поближе к Кристине, а мне пришлось еще минут пятнадцать трепаться с младшим Швецом и даже поведать некоторые детали расследования. Наконец мы разошлись каждый к своей машине. Там, отгороженный металлом и стеклом корпуса автомобиля, я быстро нашел конверт, подписанный словом «Калаш». А теперь посмотрим, чем этот паучара держал мою кису Кристи. Открыл конверт и принялся изучать документы. Н-да, откаты, мошенничество в особо крупном размере, да еще и с использованием служебного положения. Лет на десять как минимум. По телу прошелся холодок. Вот, значит, как! Картинка сложилась, все пазлы стали на свои места — Кристина стала женой Роберта Евгеньевича, чтобы спасти отца от тюрьмы. Ее назначили жертвой, пытаясь заткнуть пасть этому старому развратнику. Кулак с силой впечатался в пластмассовую панель служебной машины. Жаль, что Роберт Евгеньевич — покойник. Тело просто жаждало насилия, я бы хотел сам отправить его на тот свет. Медленно и методично избивать этого всеми уважаемого представителя закона, постепенно превращая лицо и тело в кровавое месиво.