Дорога пряности

– Имани по душе мое общество, – отзывается тот. – Сдается мне, к счастью для вас.

Таха одной рукой дергает его к себе за грудки, в другой сжимает короткий изогнутый кинжал:

– Находишь это забавным?

– Лишь тебя, мальчик, – тянет слова Кайн, разглядывая Таху, и в черных безднах глаз пляшут огоньки.

Я осторожно придвигаюсь ближе:

– Перестань. Не смей его ранить.

– Мой долг – его уничтожить.

– Таха, брось! Не вынуждай. – Но я вижу, что он не сводит убийственного взгляда с джинна, и у меня не остается выбора. Я вытаскиваю свой кинжал и наставляю на Таху. – Убери клинок.

Реза обнажает меч. Руки Фей вспыхивают пламенем, тоже нацеленным на меня.

– Сперва ты, – говорит она.

Амира перекатывается с пятки на носок:

– Ох, Великий дух, вы четверо точно Щиты? Вы что, не понимаете, что нам надо убираться отсюда, пока великан снова не проснулся?

– Ты не причинишь ему вреда, Таха, – цежу я, крепче стискивая рукоять кинжала.

Таха впивается в меня пристальным взглядом:

– Тебе и правда по душе его общество. Что же это, ты… в него влюблена?

Амира убирает руки в бока:

– Что-что?!

– Весь род Бейя – сплошь больные, – бормочет Реза.

Фей рядом с ним задыхается от омерзения.

– Что не так, Таха? – тихо спрашивает Кайн. – Ты ведь не ревнуешь, правда?

Мои щеки заливает жар.

– А ну закройте свои грязные рты!

Таха хватает Кайна за волосы, запрокидывает ему голову, обнажая тонкую шею.

– Это я посмеюсь последним, – рычит он, приставляя лезвие к горлу джинна.

– Нет, нам нужна его помощь! – кричу я, заставляя Таху застыть. – Кайн – единственный, кто знает, где найти нашего брата! Без него Афир для нас потерян навеки!

Таха тяжело дышит, по его лицу, несмотря на ночной холод, стекают капельки пота.

– Как Афир связан с этим демоном? – Таха переводит на меня растерянный взгляд.

Несмотря на опасность своего положения, Кайн лишь ухмыляется шире:

– Ему тоже было по душе мое общество. Похоже, в роду Бейя меня привечают.

– Не слушай его, – бросаю я, хотя пальцы чешутся от желания его прикончить. – Кайн обманом вызнавал о брате всякое в беседах, но отказался сообщить, где Афир, пока я не привяжу его к кинжалу. Якобы хочет посмотреть, что там, за Песками.

– Ты и тебе подобные поистине жалки, – говорит Таха Кайну. – Ты променял свободу на путешествие?

Улыбка джинна медленно тает, но острые клыки остаются обнажены. Словно он вот-вот отхватит от щеки Тахи кусочек.

– Я птица, и моя клетка – Сахир. А чего же больше всего жаждет пойманная в ловушку птица? Расправить крылья, пусть и в клетке побольше.

– И ты еще считаешь себя умным, – фыркает Таха.

– А ты еще считаешь себя непрошибаемым, – без запинки парирует Кайн. – Я вижу твои слабости, мальчик, ох, как их у тебя много.

Таха тоже скалится, его рука, сжимающая кинжал, дрожит. Я опускаю свой клинок.

– Прошу тебя, Таха. Умоляю. Да, я поступила ужасно, но я никогда бы не преступила закон без крайней необходимости. Без Кайна мы никогда не отыщем Афира, не остановим его, пока он не сотворил то, что скажется на Сахире. На всех нас. – Я смотрю на Фей и Резу. – Прямо сейчас от этого джинна, чудовище он или нет, зависят жизни наших родных и друзей. Связать его – единственный выход, вы должны меня понять. Как только мы найдем Афира, даю вам слово, я убью этого демона, согласно клятве.

И я говорю искренне. Я знала, что Кайн – лжец, но я считала его низшим джинном. А теперь слишком многое произошло, и я подозреваю: всю свою незначительность он тщательно разыграл. Я намерена выяснить, что он скрывает. И все же я ловлю взгляд Кайна и молюсь, чтобы он поверил, будто своими речами я лишь успокаивают остальных.

Таха надавливает на кинжал, пуская каплю черной крови:

– Дай нам пару минут наедине, и он сквозь вой все выложит.

Из груди Кайна вырывается рокочущий смех.

– Я никогда для тебя не запою. А хотя… – Жуткий взгляд скользит к Фей и Резе. – Обрати клинок против товарища по отряду. А кого – выбирай сам, мне плевать, но чем будет больнее, тем лучше. Тогда я расскажу об Афире все, что нужно.

– Змей, – выплевывает Таха, с отвращением отталкивая Кайна прочь. – Я с превеликим нетерпением жду тот миг, когда увижу твою казнь. А вы двое…

Он переводит взгляд на Фей и Резу.

– Ни слова Совету. Ясно? Наше задание превыше всего.

И наконец Таха смотрит на меня:

– Будь осторожна, Имани. Еще раз попытаешься пустить пыль в глаза, и я отправлю отцу письмо, в котором доложу, что ты попала под влияние джинна. – Он убирает кинжал в ножны и бормочет: – Идем. С меня хватит этого позабытого духами горда.

Пламя в руках Фей гаснет, Реза опускает меч. В измученном молчании мы собираем вещи, затем бредем вверх к полю, где оставили лошадей. Они беспокойны, но невредимы, и в моей груди расцветает искорка надежды, когда ко мне рысцой подбегает Раад. По крайней мере, спустя столько времени я приведу к Афиру его друга-коня. Я бросаю взгляд на Амиру, идущую рядом, и она смущенно улыбается в ответ.

– Он хорошо меня сюда донес, просто умница. – Сестра сжимает мою руку. – Мне жаль Бадр. Увидела ее, когда шла по вашим следам.