Дороги судьбы

— Ах, это… — Луэллин облегченно вздохнул. — Ничего особенного. Это в здешних краях известно каждому. У Лессотов — граница их владений лежит тут, неподалеку, — с давних пор натянутые отношения с Мовинами. Если не ошибаюсь, началось все со спора из-за какой-то пограничной деревушки, а закончилось настоящей резней. И те, и другие пролили столько вражьей крови, что хватило бы если не на реку, то на вполне приличный ручей. А лет десять назад оказалось, что старшее поколение, которое это все начало, как-то само собой сошло на нет, и наследники наконец-то подписали мирный договор. Но старая вражда не ржавеет — куда там дружбе. Сейчас, правда, они больше пакостят друг другу по мелочам. То Лессоты обложат данью деревню Мовинов, то Мовины угонят скотину у крестьян Лессотов… А недавно и вовсе конфуз приключился: у одного из Лессотовских вассалов Мовины украли невесту. Я как раз в это время давал представление в замке у молодых. Девица-то, похоже, и сама была не прочь увильнуть от суженого, но вассал помчался жаловаться, и отец Йонара крепко взбеленился. Собрался уже было сам вести дружину на штурм цитадели Мовинов… Насилу молодой граф сумел успокоить старика. Хороший парень… Иначе, чем «идиотской», эту резню и не называл… А с невестой кончилось все полюбовно: через неделю девицу возвратили безутешному жениху — нетронутой, к ее огорчению…

— Мовины часто используют магию?

— Насколько я знаю, не чаще других. В основном, мелкое колдовство — по дому, в поле… Как все.

— А боевую магию?

— Ах, вот вы к чему… Конечно, как же без нее. Укрепление доспехов, заточка оружия, дальняя разведка и тому подобное у них на высоте. Как и у всех в этих землях — у тех же Лессотов, к примеру. Войны между родами тут дело обычное, надо быть настороже…

— Значит, никаких заклинаний, бьющих прямо по противнику?

— По крайней мере, я ни о чем подобном не слышал, — твердо сказал Луэллин.

— Это я к тому, — задумчиво пояснил Таэль, — что и по описанию, и по симптомам эта «желтая вспышка» больше всего напоминает одно заклинание… Так называемый «невидимый кулак». Достаточно сложная в исполнении, требующая специальной подготовки штука. Судя по вашим словам, мэтр, устроить такую ловушку местным главам родов не по зубам. Но если это действительно то, что я думаю, вашего Йонара — или как его там — нам не выходить. Даже тем, кто умел в десятки раз больше, чем могу сейчас я, и то не удалось бы его спасти.

Он обогнул менестреля, и, склонившись над графом, быстро расшнуровал завязки мокрого от дождя камзола Йонара. Похоже, начальник личной гвардии не соврал, а его ужас и растерянность не были наигранными. Солдатского опыта с лихвой хватило бы, чтоб верно поставить диагноз и оказать первую помощь — не будь здесь замешана магия, так ее и разэтак… Удар монгерштерном по обнаженной груди нанес бы меньшие повреждения, чем это короткое, но смертоносное заклинание. Хорошо, если целы кости…

— Вот это-то первым делом и определим, — пробормотал Таэль, и, закусив губу, начал водить раскрытыми ладонями над обнаженным торсом юноши.

…Лекарь не мог видеть, как поэт со странной смесью страха и восхищения наблюдает за его уверенными и точными движениями. Менестрель давно смирился с тем, что человека нельзя назвать ни лучшей, ни по крайней мере любимейшей игрушкой богов. Внешность напарника не пугала поэта — на своем веку, далеко не таком коротком, как можно было подумать, ему довелось повидать немало странных народов, часть из которых здесь официально считалась несуществующими. Но вот та легкость, с которой янтарноглазый чужак рассуждал о вещах, лежащих на той грани, к которой сам поэт так и не рискнул приблизиться, откровенно пугала его — и одновременно восхищала. «Впрочем, — одернул себя менестрель, — у каждого свои таланты. Может быть там, в сгинувшем королевстве, профессия волшебника была не более мрачной и загадочной, чем у нас — работа жонглера. В конце концов, мы ведь тоже заигрываем с силами, суть которых не слишком-то хорошо понимаем…»

Между тем Таэль закончил водить ладонями в воздухе и отвернулся от распростертого на кровати юноши.

— Похоже, я был прав, — в его голосе звучала нотка усталости. Это «невидимый кулак», сомнений нет. У него поражены легкие, открылось внутреннее кровотечение, но это не самое страшное. Магия продолжает разъедать тело графа. Мне не остановить этот процесс. Спасти его может только чудо… Может быть, вы попробуете что-то из своего арсенала, мэтр?

Луэллин молча подошел к ложу и пристально посмотрел на больного.

— Нет, — наконец выдавил он. — Я не знаю, что это такое, но чувствую, что он умирает. Вы точно ничего не можете сделать?