Достигая Прозрения

Аркадий Петрович и Иван Никифорович вытянулись в струнку, как нерадивые студенты перед кафедрой строгого профессора.

– Эта сфера… – Нэйб лениво развалился в пилотском кресле, -… и есть наша Вселенная. Конечно, сферой она изображена чисто схематически. На самом деле, ее форма никому не известна, а по последним данным она еще и аморфна, так как находится в постоянном движении, видоизменяясь и взаимодействуя с другими Вселенными.

– А полосы? – робко поинтересовался Аркадий Петрович, за что чуть не получил подзатыльник от профессора, которому не хотелось перебивать Нэйба.

– Полосы – это так называемые витки. Можно сказать, скопления галактик. Приблизительно по полмиллиарда в каждом.

Профессор поперхнулся и Нэйб протянул ему фляжку, что крепилась к пилотскому креслу.

– На данный момент, – продолжил Нэйб, – считается, что витков тринадцать. Но может оказаться, что их и больше. Кажется, что четкой границы между витками нет, но все же она имеется. Галактики разных витков слегка различаются между собой некоторыми свойствами…

– И неужели люди уже побывали везде?.. Во всех этих витках? – вновь не удержался Аркадий Петрович.

– Люди… – Нэйб усмехнулся. – На сколько я знаю, вы – первые люди, которые покинули пределы Земли…

– А как же… а кто же тогда вы?! – на лбу Аркадия Петровича выступила испарина.

Иван Никифорович вновь судорожно протирал очки.

– Я – виллирианец, – гордо заявил Нэйб, – как и наш император!.. Хотя… вам это мало о чем говорит.

– Но позвольте, – начал было Аркадий.

– Нет уж! – оборвал его Нэйб. – Давайте-ка я вам про Вселенную дорасскажу, чтоб вы больше не доставали меня расспросами.

Нэйб достал коробочку с хаашем. Весь этот цирк немного раздражал, он чувствовал, что уроки астрологии для дошколят – не его призвание, но эти люди были ему нужны и надо было завоевывать их доверие и симпатии.

– Скажите, а далеко ли наша Земля отсюда? И от этой планеты, на которую мы направляемся… мы хоть в пределах одного витка? – профессор увлеченно рассматривал схему, сказанное Нэйбом он осмыслил, хоть вся эта информация и упорно отказывалась складываться воедино у него в голове.

– В масштабах этой схемы – мы рядом. В одной точке, практически, – усмехнулся Нэйб. – Но об этом потом. Так вот… витки-витки-витки… их тринадцать. Это я уже говорил, кажется?..

– Да, – робко ответил Аркадий.

Нэйб жестом попросил не перебивать. Было видно, что под воздействием голубого порошка, мысли его и без этого путаются. Он недоуменно посмотрел на потолок, затем на пол, а потом продолжил:

– Изучено, и то не до конца, только два витка: наш – шестой и соседний – седьмой, на схеме, они расположены в центре, вот здесь, – Нэйб потянулся пальцем к монитору и от чего чуть не вывалился из кресла, вцепившись второй рукой в подлокотник. – В пятом и восьмом – бывали наши исследователи, но информации об этом пространстве крайне мало… в четвертом и девятом – тоже были исследователи, но ни один не вернулся. Никто! Ни одна живая душа, не испытав Прозрения, не способна на это!

Дальше Нэйб на некоторое время потерял нить рассуждений, вскочил и принялся ходить по каюте, взмахивая руками и выкрикивая что-то нечленораздельное.

Аркадий с Иваном Никифоровичем стояли, прижавшись друг к другу. Они пытались осознать всю глубину произошедшего с ними. Своими объяснениями, Нэйб породил больше вопросов, чем дал ответов. Но спрашивать его сейчас о чем-то еще, они не решались. Переглянувшись, они решили подождать, пока виллирианец успокоится. Учитывая дикие нравы этих загадочных обитателей Вселенной, не хотелось его раздражать.

С трудом собравшись с мыслями, Нэйб продолжил рассказ. Он рассказывал об огненных квазарах и зловещих черных дырах, о загадочном центре Вселенной, скоплениях антиматерии и еще о многих невообразимых вещах.

Земляне слушали его, затаив дыхание, и ни разу не осмелились перебить вопросами, число которых выросло, казалось, до бесконечности.

Лекция об устройстве Вселенной сильно потрясла Ивана Никифоровича и Аркадия Петровича. Они были готовы внимать Нэйбу практически вечно. Но тот предложил продолжить в другой раз, сославшись на необходимость уделить внимание кораблю. Он отправил их спать, объяснив, как добраться до кают.

Аркадий Петрович хотел было попросить проводить их, но потом постеснялся. Они и без этого, наверное, выглядели полными болванами и невеждами в глазах Нэйба. Поэтому ему хотелось хоть что-то сделать самостоятельно.

Иван Никифорович, наверное, и вовсе не задался этим вопросом. Посвящение в тайны космоса, которые он совсем недавно и не мечтал постигнуть, так подействовало на профессора, что он не переставая что-то тихо бормотать, покорно шел следом за Аркашей.

Несколько раз он порывался вернуться в рубку, но Аркаша останавливал его. Им обоим требовался отдых.

– Аркашенька! Дружочек, да понимаете ли вы, что нам с вами выпало узнать? Да ведь ради этого и жизнью пожертвовать не жалко! – внезапно остановился Иван Никифорович. – Вот взгляните, – он бросился к стене узкого коридора, которым они шли. – Вот что это, по-вашему?