Драгоценная ты

— Иэн, я не понимаю, к чему ты клонишь. Мы столько лет прожили счастливо!.. Нам хорошо вместе, и будет еще лучше, вот увидишь!

Он медленно покачал головой.

— Слишком много тайн, Кэтрин… У нас слишком много тайн. Мы многое скрываем…

Я тоже замотала головой — только отчаянно:

— Не понимаю! О чем ты?!

— Не надо, не настаивай…

— Иэн, нет у нас никаких тайн! Мы честны друг с другом. Поэтому и вместе.

— Даже у меня есть, а о твоих — страшно думать…

Он покусывал большой палец, нервно потирал руки — я не помнила за ним такой привычки.

— Не знаю, какие тайны ты раскопал…

— Не надо! Не сейчас… И вообще никогда…

Я вскочила со стула и заорала:

— Нет уж, говори, раз начал! Я хочу знать!

— Хорошо. Чем ты занимаешься в ванной после ужина? Думала, не замечаю? Замечаю! С самого начала понял. Я не идиот. Зачем ты…

— И это все? — перебила я. — И этим ты оправдываешь субботнюю сцену?

Иэн многозначительно молчал.

— Что еще? Выкладывай!

— Нет, не сегодня. — Он нетерпеливо вздохнул и продолжил: — Главное, что я пытаюсь до тебя донести — я решил бросить пить. Совсем.

— Я поняла. Поддерживаю твое решение. Но знай — я, в отличие от нее, приму тебя в любом случае.

— Лили тут совершенно ни при чем. Дело во мне. Я дозрел. Я больше не могу так жить. Я давно думал, только все не решался… — Куда он клонит? И ведь явно не обошлось без тебя. Во всей сцене ощущалось незримое присутствие режиссера. — Я хочу изменить свою жизнь. Изменить себя. И я не смогу, если мы будем жить по-прежнему. Если все будет как обычно.

— Хорошо. Я с тобой, Иэн, я поддержу. Давай изменим жизнь.

— Мне нужна твоя помощь…

— Все что угодно.

— Понимаешь, реабилитационные центры не для меня… Я хочу бросить сам. Дома.

— Хорошо, я посмотрю, что на эту тему пишут. Сделаем все что нужно!

— Кэти, я не смогу… пока ты здесь. Мне нужно побыть одному. Я хотел попросить тебя на время пере-ехать. Прошу тебя, умоляю — хотя бы ненадолго? На кону моя жизнь. Дай мне месяц. Пожалуйста!

Я не верила ушам — похоже на жестокий розыгрыш. Однако Иэн говорил искренне.

— Подожди минутку, — уточнила я. — Ты переспал с Лили у меня на глазах, а теперь просишь съехать?

— Пойми меня правильно…

— Я пытаюсь!

— У меня, кажется, появился шанс на спасение, и я прошу о помощи.

— Да, но спасаться ты хочешь без меня. Более того — с ней!

— Лили здесь ни при чем. Просто я осознал — так жить нельзя. То, что случилось в субботу, недопустимо…

— Однако ты это допустил! А теперь я должна собирать вещи? Нет уж, дудки!

— Умоляю тебя, Кэтрин! Пожалуйста! Я хочу измениться. Выздороветь.

— С каких пор ты болен?

— Ты знаешь, я нездоров. И наши отношения нездоровы. — Я отрицательно мотала головой. Он продолжал: — Ты тоже нездорова, Кэтрин. Думаю, в глубине души ты это понимаешь.

— Неправда! Я поправилась. И пока не появилась Лили, все шло нормально.

— Я сейчас не о депрессии. Я о другом — о тайне, которую ты хранишь все эти годы. Ты сама себе врешь, но я соотнес факты и… Дай мне время вылечиться, и, может быть, я помогу тебе взглянуть правде в глаза.

— Нет, Иэн! Мы не должны сейчас разлучаться!

Он помолчал, потом сказал:

— Иногда я смотрю на тебя, и мне страшно. Ты утратила связь с реальностью. Ты живешь в вымышленном мире, Кэтрин! Ты правда думаешь, что Лили пишет письма? Что она специально тебе вредит? Бред! И субботний вечер ничего не доказывает — там я виноват!

— Почему ты ее защищаешь? Никак не могу взять в толк, почему ты не хочешь поддержать меня? Почему веришь ей больше, чем мне?

— А ты меня поддерживала? Нет, просто смотрела, как я пропадаю!

— А что я должна была делать? Ты сам за себя в ответе! Я работала как вол, чтобы нас с тобой обеспечивать. Если шла на сделки с совестью, то ради нашего будущего. А ты теперь меня попрекаешь какими-то тайнами? Черт возьми, Иэн, хорошо устроился! Никуда я не поеду! И тебя не отпущу! Мы всегда были вместе и будем, и она нам не помешает!

Он странно смотрел — таким я его не видела. Глаза потемнели. Словно не Иэн передо мной, а чужой человек. Я испугалась, чего еще ни разу не случалось за время нашей совместной жизни. Меня охватил страх, животный и обжигающий. Точно в Иэна вселилась некая дьявольская сущность и возврата не будет. Я с ужасом ждала, что скажет новый Иэн.

Он сказал:

— Ты неисправима…

— Перестань! Ты странно смотришь! Я тебя не узнаю!

И упала на колени, обняв его за пояс. Почувствовала, как его передернуло от моего прикосновения, и сердце пропустило удар. Иэн отталкивал меня с отвращением, закрывался. Он уже был бесконечно далек, но я все еще пыталась его вернуть.

— Пожалуйста, послушай! Давай забудем про выходные. Хочешь бросить пожалуйста! Я помогу тебе пить меньше. Или завязать. Брошу пить с тобой за компанию. Я упорная… Если задумала — обязательно доведу до конца. Ты же знаешь…

— Мне ли не знать… — Он вдруг приподнял мое лицо за подбородок. — Послушай, выбор за тобой: или ты выметаешься отсюда и даешь мне шанс заняться собой, или давай поговорим о том, что на самом деле случилось с твоей матерью. Что скажешь, Кэтрин Росс?