Dream Cities. 7 урбанистических идей, которые сформировали мир

Еще более важным была забота об автомобилистах, и Грюн постоянно на это указывал: «Необходимо обеспечить полную доступность со всех направлений по первоклассным и не слишком загруженным трассам»²⁴. Другие федеральные решения лишь забивали гвозди в крышку гроба традиционного урбанизма, уделяя основное внимание застройке пригородов и розничной торговле. Будущие налоги на собственность передавались местным правительствам для покрытия расходов на общественные инвестиции в инфраструктуру, необходимую для частного строительства. Это была одна из разновидностей субсидий налогоплательщикам. Другая форма – регрессивный налог с продаж. Федеральные финансовые правила ограничивали количество коммерческих площадей в одном здании (всего 15–20 процентов), и это заставляло банки отказываться от аренды помещений в невысоких зданиях смешанного назначения – то есть именно в таких, которые располагались на традиционных центральных улицах городов²⁵.

Когда формуле Грюна или другого архитектора следовали верно, то региональный молл становился, по словам застройщика Эдварда Де Бартоло, которому в какой-то момент принадлежала десятая часть всех моллов Америки²⁶, «лучшей инвестицией, известной человечеству»²⁷. В период с 1950-го по 1970 год неудача постигла менее одного процента таких торговых центров.

Моллы Виктора Грюна были очень востребованы: в одном лишь 1961 году он открыл три таких центра, в том числе Черри-Хилл в пригородном Кэмдене, штат Нью-Джерси (его клиентом был Джеймс Роуз)²⁸. В 1962 году открылось еще три молла. К 1963 году в Америке насчитывалось 7100 торговых центров, и это в еще большей степени способствовало переезду белого населения в пригороды. И все же Грюн все более активно выступал против такой политики. В своих выступлениях и книгах, в том числе в книге «Сердце наших городов: Урбанистический кризис, диагноз и лечение» 1964 года, он сурово осуждал пригородный образ жизни, называя пригороды «скучными, аморфными конгломерациями», «антигородами», «хаосом перенаселенности», «раковой опухолью, распространяющейся по всей стране»²⁹. Он анализировал тенденции расовой сегрегации и изоляции людей от прямого контакта с окружающими и придумывал едкие эпитеты – «засилье транспорта», «засилье пригородов», «засилье псевдогородов».

Любопытно, что Грюн продолжал считать лекарством от пригородной болезни региональные торговые центры, построенные для исполнения ряда «общественных» функций, предложенных им еще в плане Сиракуз: «Торговые центры обладают характеристиками урбанистических организмов и удовлетворяют множество человеческих потребностей и видов деятельности»³⁰. Он сравнивал моллы с «общественной жизнью, происходившей на древнегреческой агоре, средневековом рынке и наших собственных городских площадях в прошлом»³¹. Он видел в них многофункциональные города в миниатюре, воссоздающие в пригородах некую форму урбанизма с тем, чтобы ослабить отказ пригородов от городской жизни. Молл должен стать «точкой социальной, культурной и рекреационной кристаллизации для аморфного, расползающегося во все стороны пригородного региона… его новым центром. Среду, которая изначально служила только торговым целям, следует обогатить медицинскими офисами, административными зданиями, отелями, кинотеатрами, концертными залами, конференц-залами, детскими игровыми зонами, ресторанами, выставочными галереями»³².

Идеальный молл Грюна был прямой критикой американского общества: перенеся «общественную жизнь» в «магазины», он хотел вернуть пригороды в общественную жизнь, которую они бросили, оставив города: «В разумном городе должен существовать баланс между удовольствиями и комфортной личной жизнью и ценностями, которые может предложить лишь жизнь общественная. Мы в Соединенных Штатах нарушили этот баланс, сместив его в сторону личной жизни»³³. Грюн высоко ценил «Смерть и жизнь» Джейн Джейкобс. Ее четыре условия он систематизировал по-своему. Его «три качества или характеристики, составляющие город», были следующими: «1. Компактность. 2. Интенсивность публичной жизни. 3. Мелкий шаблон, при котором все виды человеческой деятельности проистекают в непосредственной близости»³⁴. В его книгах ощущается ностальгия по традиционным формам европейских городов, идущая вразрез с модернистской программой его собственного вклада в жизнь городов американских. В книге «Сердце наших городов» он даже привел романтическую цитату из романа Бальзака 1833 года «Феррагус, предводитель деворантов»: «О, Париж! Тот, кто не восхищался твоими мрачными пейзажами, проблесками света, безмолвными глухими тупиками, тот, кто не внимал твоему рокоту между полуночью и двумя часами ночи – тот и понятия не имеет ни о твоей подлинной поэзии, ни о твоих страшных, разительных противоречиях»³⁵.