Другой

Иногда — раз в месяц, или в пол года, на какой-нибудь пошленький праздник, к ним в гости приходит несчастный одиночка со взглядом побитой собаки. Приходит на правах друга, хотя прав этих у него давно нет. Делает вид, что увлечен беседой с кем-то из приглашенных, а на самом деле просто ждет. Ждет, когда она выйдет из кухни, чтобы унести грязные тарелки, принести очередное блюдо, или…

Она не любит встречаться с ним взглядом, давно ничего не чувствует к этому человеку, ничего, кроме жалости и презрения. Он это знает, но приходит; он не может ни приходить. Старается не обременять ее своим присутствием: тайно, украдкой любуется ее глазами, улыбкой, смехом, но скоро и это кончится. Люди догадываются, смеются с него, даже друг, наверное, знает, но пока молчит. Может, жалеет, а может…

Гости расходятся, и он (тот несчастный) просит ее, что-нибудь спеть. Она берет в руки гитару, и он не может слушать. Идет курить на лоджию или на лестницу, или снимает с вешалки куртку и бежит на улицу — туда где никто не увидит его слез, стыда и горя.

Саша пела песню про еврейского портного:

"Было время, были силы, да уже не то

Годы волосы скосили, вытерли мое пальто…"

Я почувствовал, как из глаз потекли слезы, опустил голову вытер ладонью. Мне не стыдно — Игорь вон, тоже плачет, да и Сергей носом хлюпает.

Рассветало, собрались ложиться. На какое-то время мы с Сергеем остались одни. Он хотел встать, но я остановил:

— Присядь… Я хочу спросить…

Может, покажусь не искренним, но в этот момент, и о нем думаю тоже, может, даже больше, чем о себе. Понимаю, если и не я, то, кто-то другой. Она не будет верной женой. Он к этому готов? Он это переживет?

— Скажи друг, ты точно решил жениться?

— Конечно.

— Ты без нее уже не сможешь?..

— Мне было бы плохо.

— А если она не умеет готовить?

— Разведусь, да и все.

Сергей засмеялся, сел на соседний стул, что ближе ко мне.

— А измену простишь? — спрашиваю.

— Себе или ей?

— Будь серьезней.

— Где?

— Ну ответь.

— Каким?

— Когда люди любят, то прощают все, даже измены. Ты тоже так считаешь?

— Кто ж такие вопросы ночью задает?.. Ладно… Трудно сказать. Я бы задумался. Ну а ты? Сам-то ведь не такой. Ты Машку простил?

— Я другое дело. — говорю. — Я не о том хотел вообще… Может ты подождешь с этим, — а? Подождать… Может это не то?.. Мне, кажется, ты ее совсем не знаешь. А вдруг измена… и что тогда? В петлю полезешь?

— Ну зачем у тебя все так грустно? Убью вместе с любовником. А потом, найду другую…

— Убьешь?

— А что, смотреть на них.

— Еще водки? — спрашиваю.

— Давай.

Налил.

— Хороших снов, — говорю.

— Спокойной ночи!

22

Когда я встал, все еще спали. Все кто ложились. Игорь всю ночь играл на гитаре, но не пел: так, что-то подвывал. Я узнавал некоторые мотивы. Наверное он запомнил аккорды, или умеет их подбирать, но я услышал много из того, что играла Саша.

Я просыпался несколько раз, выходил курить. Казалось, белорус меня стесняется, всегда начинал играть что-то другое.

— Зачем? Играй то… У тебя хорошо получается.

— Очень плохо…

— Сыграй портного…

— Я сыграю "Doors", про девушку, которая живет на улице любви. Хочешь?

— Валяй…

Ревнует ко мне ее музыку? Может и он, тоже?..

Встал я рано — Игоря не было. Обеспокоился сначала, но напрасно. Потом заметил: спиннинга одного, тоже нет, и чемоданчика с блеснами. "Ну, что ж — удачи. Может сегодня, наконец, настоящей ухи отведаем?" Подумал об ухе, аж слюну сглотнул.

На столе — Сашина косметика, рядом зеркальце. Посмотрелся, провел ладонью по щетине. Надо привести себя в порядок.

Залез в палатку, нашел свою сумку, взял шампунь, мочалку, бритву, в общем решил основательно собой заняться.

Через пол часа — я в полном порядке. Специально, поставил воду на медленный огонь. Потихоньку из палатки стали выползать сморщенные люди; на пороге их встречал элегантный и красивый я, в черных матовых туфлях, черных брюках, голубой рубашке и черном галстуке (галстук Игоря), с чашечкой ароматного кофе на пластиковом блюдце.

Первый — Антон:

— Кофе — отлично! Я конечно ждал, что ты в постель подашь… Ой, а что у тебя с лицом?

— Просто выспался.

— Ты спал на нождачке, возле включенной бензопилы?

— Это вместо спасибо?

Бородач забрал кофе: — Береги себя.

Саша:

— Доброе утро…

— Еще бы, — говорю. — Как спалось?

— Ой, какой красивый!.. — Забрала у меня чашку.

— Ну… — говорю я, стеснительно.

— Какой красивый кофе!

— А я?

— Разговариваю с тобой, только из-за кофе… Мы были такими классными, дикими, от всех одинаково плохо пахло, а теперь? Пропал отдых, пойду мыть голову и брить подмышки… Эх ты…

— А Антону можно?

— У Антона физиология…

— Ааа!..

Сергей от кофе вообще отказался. Первый вопрос: — А где зануда? Всю ночь… Устроил: "чистили-тили-траливалище"! "Ржаворонок", блин!

— Наоборот — сова. Он на рыбалке.

— Ааа… Так и знал… Щщщука! Что это — кофе? С ума сошел! С утра маковой соломки во рту не было, а ты… Этот еще — рыбак… Все равно ж ничего не поймает…

— Чего ж ты хочешь, родной?

— Пивка голубчик! Пивка мне! И себе и всем, всем пива, за мой счет! Одно большое, пивное счастье для всех! И пусть никто не уйдет обиженным!