Друзья и герои

Алан хмыкнул и выпрямился. Диоклетиан, который не сводил взгляда с хозяина, тут же вскочил. Они тронулись в путь и поднялись по склону над соснами. Теперь они с трудом продвигались по серому сланцу. Гай предложил Алану руку, но тот упорно шел сам, балансируя и оскальзываясь на острых, неровных камнях. Наконец они оказались на верху горы. Ветер яростно набросился на них, и стало ясно: настало время возвращаться домой.

К вечеру Афины оправились от шока. Погода стояла восхитительная. Не приходилось сомневаться, что зима осталась позади и началась летняя свобода. Все высыпали на улицы и бродили в розово-лиловом сумраке. Люди толпились на мостовых под закатными лучами, и в руках у них были цветы и флаги – греческие и английские.

Четверо спустившихся с горы путников бродили по городу, узнавая его заново: они словно побывали в некоем раю, свободном от войны. Афиняне вновь воспрянули духом. Когда Алан остановил знакомого и осведомился о загадочных самолетах, тот рассказал, что это были британские истребители, прибывшие из Египта, чтобы защищать Афины. Налета так и не произошло, но теперь, даже если на горизонте появятся люфтваффе, далеко они не продвинутся. Все вокруг чуть ли не радовались, что произошло худшее. Да, теперь им противостоял новый враг, сильнее прежнего, но он будет повержен так же, как и прочие.

На Университетской улице, где люди сновали с одной стороны на другую, кого-то из английских моряков подняли на плечи. Он сидел на плечах двоих греков – в фуражке и с гвоздикой за ухом – и радостно махал всем прохожим. Ему вручили бутылку, он отхлебнул, запрокинув голову, и фуражка упала на землю. Прохожие аплодировали и кричали от радости.

– Где же Сюрприз? – спросил Гай, но этого никто не знал. Пилот Сюрприз исчез, не сказав никому ни слова. Теперь на руках несли другого англичанина, с бородой, как у Аякса или Ахилла. Он хлебнул из бутылки, и процессия растворилась в толпе – так же, как растворился Сюрприз. В последнее время герои вспыхивали на небосводе и так же стремительно исчезали, казалось – навсегда.

Бен Фиппс ушел на работу, а остальные решили, что надо поужинать в «Бабаяннисе», потому что там-то и будет средоточие веселья. Однако никакого веселья не вышло. Прошел отрезвляющий слух, что налет всё же состоялся – именно такой, как предвещали немцы. Пострадал Белград. Сегодня Белград, а завтра Афины, повторяли все вокруг. В «Бабаяннисе» не танцевали и звучала печальная музыка. Когда к ним присоединился Бен Фиппс, он сообщил:

– Это были «спитфайры», новый вид истребителей. Они прилетели, чтобы подбодрить нас. Когда стемнело, они улетели обратно.

Завыли сирены. «Началось!» – говорили за столиками, но это был обычный налет на Пирей. Он продлился долго. Когда Гай и Гарриет добрались до дома, над заливом стелился розоватый дым. На холме за виллой собрались люди, но Принглы слишком устали после целого дня на свежем воздухе и, будучи не в силах полюбопытствовать, что происходит, тут же легли. На рассвете их выбросило из постели взрывом.

Гай тут же поднялся на ноги, но Гарриет так и осталась лежать на полу. Вокруг всё тряслось и грохотало, и она представляла себе, как гибнет под массой воды, хлынувшей через взорванную плотину. Гай попытался поднять ее, но она упорно цеплялась за пол – единственный надежный элемент в рушащемся мире. Дом дрожал. Второй взрыв заглушил эхо первого, и откуда-то, словно из другого мира, к нему присоединился тоненький звон разбитого стекла.

Гаю удалось поднять Гарриет и усадить ее на постель. Главным образом она негодовала.

– Это уже слишком, – сказала она, и Гай расхохотался. Она рухнула на постель, слушая, как вслед за последними отзвуками взрыва где-то воют собаки. Когда грохот наконец стих, вокруг раздались панические крики.

На холме всё еще стояли люди, наблюдавшие за происходящим. Гай сказал, что пойдет и узнает, что случилось.

– Ты пойдешь? – спросил он.

– Я слишком устала, – прошептала она, уткнулась лицом в подушку и тут же уснула.

Анастея явилась к завтраку, чуть ли не лопаясь от желания рассказать о виденных ею ужасах. Оказалось, что во время налета загорелся и взорвался корабль. Анастея сообщила, что взрывом уничтожило весь Пирей. Гавань была в руинах. Все погибли. Да, все до единого. В городе не осталось ни единой живой души. Если бы они с мужем в прошлом году не переехали бы в Таврос, они бы тоже погибли. Но они переехали. Им пришлось уехать, потому что их дом должны были снести. Власти не пощадили их, но оказалось, что Господь защитил их таким образом. Это было настоящее чудо, и Анастея, перекрестившись, объявила, что ее вера восстановлена. После этого она рассказала всё еще раз.

Гай ничего не понимал. Что же это за корабль, который, взорвавшись, разрушил город?

Гарриет покачала головой. Она ощущала, что не участвует в происходящем.

– Кажется, взрывом меня вышибло из тела, – сказала она. – Я еще не вернулась.