Друзья и недруги. Том 2

Слушая, что она говорила, Джеффри одновременно думал о том, что в отличие от него брат графа Роберта мог хотя бы не сдерживать чувств и, повысив голос до крика, требовать от сэра Гая, чтобы тот остановил палача. Сам Джеффри должен был смотреть на леди Марианну молча. Стиснуть зубы и сжать за спиной кулаки – единственное, что ему оставалось, хотя он видел то же самое, что Вилл Скарлет. Тем страшным вечером он с равной силой ненавидел себя и Скарлета, пусть тот был таким же пленником сэра Гая, как и леди Марианна. Если бы он мог только заподозрить, что Вилл Скарлет, преданный графу Роберту до последней капли крови, вдруг привезет супругу брата к собору Святого Георгия, то никогда бы не отдал Хьюберту письмо Реджинальда Невилла! Если бы он мог поднять руку на сэра Гая и убить его! Если бы та ночь не закончилась стрелой, вонзившейся в шею сэра Гая! Если бы сэр Гай не упал на его глазах с коня, захлебываясь собственной кровью! Если бы… Эта женщина находит оправдание Скарлету, отказывая в снисхождении ему, Джеффри. Нет смысла что-то доказывать ей и объяснять, каким адом обернулся для него тот злополучный день: она все равно не услышит. Да и к чему выворачивать перед ней наизнанку душу, показывать, сколько там ран и ожогов? Для Эллен все просто: служил графу Роберту – оправдан, сэру Гаю – заклеймен. Что изменят слова? Воскресят тех, кто погиб? Помирят оставшихся в живых?

– Молчишь? – устало усмехнулась Эллен. – Где же твое красноречие? Иссякло?

Джеффри ответил ей таким же усталым взглядом, и она увидела в его глазах целую бездну душевной боли.

– Что ты знаешь обо мне? – спросил он. – Откуда тебе известно, в чем я себя укоряю и в чем виню?

Джеффри отвернулся к стене, и до самой ночи они больше не сказали друг другу ни слова.

Глава вторая

Новый день начался в том же враждебном молчании. Умывшись и причесавшись, Эллен обтерла влажным полотенцем лицо Джеффри, перевязала его бок, исполнила обязанности целительницы и сиделки, покормила. Он безропотно подчинялся ее рукам, выпил все лекарства, съел кашу из раздробленных зерен пшеницы и вновь отвернулся лицом к стене. Его глаза, еще вчера живые и яркие, а потом ставшие холодными во время спора, сейчас оставались совершенно тусклыми и безучастными, словно ничто в жизни никогда больше не могло его заинтересовать.

Занимаясь уборкой и стиркой, Эллен не переставала думать о вчерашнем разговоре, вспоминая каждое слово, что они сказали друг другу, горечь, прозвучавшую в голосе Джеффри, прежде чем он замолчал. По мере размышлений гнев, сжигавший Эллен всю ночь, начал остывать. Она напомнила себе, что Джеффри было достаточно поднять тревогу, встретив Робина и его друзей во дворе Ноттингемского замка, и погибли бы все до единого. Но ведь не поднял же, сделал вид, что ничего не заметил. «Странный человек», – вспомнила она слова Джона. Действительно странный! Надо получше приглядеться к нему, больше узнать, а уже потом выносить о нем суждение. Ведь предложил же ему Робин остаться в Шервуде, чего не стал бы делать, не посчитай Джеффри достойным такого предложения!

К полудню Эллен первая устала от молчания. Сев на край кровати, она дотронулась до руки Джеффри и, когда он повернул голову и посмотрел на нее невыразительным взглядом, попросила:

– Послушай, возможно, мы оба вчера оказались в чем-то неправы. Нам еще долгое время предстоит провести вместе, пока ты не поправишься. Давай попробуем как-то примириться с тем, что мы были на разных сторонах, и поладить.

Он так долго думал над ее предложением, что Эллен едва не оскорбилась. Но за мгновение до того, как она уже была готова взять свои слова обратно, его глаз коснулась улыбка. Они вновь стали яркими, и Джеффри, ответив слабым пожатием, сказал:

– Давай попробуем, Эллен.

Поведя глазами в сторону окна, он спросил:

– Как там?

– Сухо, тепло и солнечно, – ответила она. – Октябрь выдался удивительный, особенно если учесть, сколько дождей выпало в сентябре.

Неожиданно ей пришла в голову мысль, и она спросила:

– Я могу оставить тебя одного на недолгое время?

– Конечно. А куда ты собралась?

– Это здесь в лесу, не слишком далеко, – уклончиво ответила Эллен, – я быстро вернусь. Только пообещай, что не будешь пытаться встать с постели.

– Ты явно переоцениваешь мою прыть, если требуешь обещания! – рассмеялся Джеффри, но, тут же став серьезным, предупредил: – Только и ты будь осторожна. Лес все-таки!

– Он сейчас совершенно безлюдный, – грустно улыбнулась Эллен.

– Но не пустой! – прежним серьезным тоном откликнулся Джеффри. – Не попадись волкам или медведю.

Прочитав в его глазах нескрываемую тревогу, она послушно кивнула.

– Я возьму с собой Артоса. Ему целая волчья стая по зубам.

– Я бы предпочел любой собаке оружие, – усомнившись в силах волкодава, сказал Джеффри. – Умеешь владеть луком или ножом?

– Чего не дано, того не дано, – ответила Эллен.