Дух свободы: Наследники партизан

Сил у него было немного, но, если бы он захотел, он бы, конечно, поднялся, несмотря на то что его сюда, похоже, вкинули в бессознательном состоянии. Он мог бы встать, потому что он не сломлен и сдаваться не собирается. И в то же время… Кто этот хер такой, чтобы выполнять его приказы?

– Я что непонятно говорю? – спросила эта тень человека, подойдя ближе.

Артур слышал его угрожающие шаги рядом со своей головой, но не дергался, понимая, что ему не хочется подчиняться подобным приказам, и раз уж ему теперь все равно крышка, стоило хоть гордость свою сохранить.

– Встал! – приказал ему фашист, что черной тенью навис над ним, и даже толкнул носком ботинка в бок.

«Не-а», – подумал Артур и с безумной улыбкой поднял вверх правую руку, демонстрируя свой протест в виде старого доброго и немного быдлятского фака.

– Ах ты, – зашипел мужчина и со всей возможной силой ударил его в живот, буквально топнул, выбивая из Артура последний воздух.

Он дернулся и внезапно по-настоящему проснулся, толкнув Машу в бок и схватившись за живот, который действительно скрутило таким спазмом, что даже дышать стало невозможно.

«Это нервы», – подумал он, тяжело дыша и понимая, что Американка с ее пытками была лишь очередным кошмарным сном. Они с Машей все еще прятались на площади Перемен, а значит, его еще не взяли и ничего не решено, вот только живот при этом все равно болит по-настоящему, словно несуществующий удар был реален и силен настолько, что в глазах стояли слезы.

– Артур, – тихо окликнула его Маша, – Что случилось?

– Ничего, сейчас пройдет, – прошептал он, уткнувшись носом ей в плечо. Это был уже не первый раз, когда что-то подобное с ним случалось. Иногда ему снились кошмары, и все они заканчивались побоями, и в какой-то момент его били ногой в живот. Он сразу просыпался, а боль оставалась, но если дышать ровно и уверенно, то это пройдет. Он знал это, делал глубокий вдох и, чтобы пережить это было проще, ловил Машину руку и молчал.

– Ты в порядке? – спросила она, крепко сжимая его ладонь.

Он только отрицательно покачал головой, но боль уже начинала отступать, потому он отстранился, посмотрел ей в глаза и сказал то, что должен был давно сказать:

– Если мы отсюда выберемся, я уеду из страны.

Маша побелела, но ничего говорить не стала, просто опустила голову, не зная, как на это реагировать.

– Я надеюсь, что ты приедешь потом ко мне. Я бы этого хотел, – сказал Артур, не позволяя ей отвернуться.

– Но ты не спрашиваешь, что я об этом думаю, – печально прошептала Маша.

– У меня нет выбора. Я должен уехать. Мне опасно оставаться. Оставаться рядом с тобой – опасно для тебя. Так что выбор как раз за тобой: поехать за мной или нет.

Маша не ответила, как-то странно махнула головой. Для нее это все было слишком неожиданно, да и почему-то задевало, что он не просит уехать вместе с ним. Она и подумать не могла, что сам отъезд мог быть опасным, что Артур не хотел ее пугать, и в то же время понимала, что это лучше, чем жить в страхе и напряжении, как жили они сейчас.

– Подумай об этом, – попросил Артур, не видя смысла долго это обсуждать, и снова взял телефон.

Оставалось всего пятнадцать процентов от заряда батареи. Ее значок горел красным, и в этом не было ничего хорошего, особенно если учесть, что силовики со двора убираться не собирались, хоть и было уже за полночь.

«Проклятье», – подумал Артур, заранее понимая, что у людей в западне нервы начнут сдавать раньше, чем у тварей наверху, а там кто-нибудь один может психануть, начнет стучать по двери или решит в одиночку прорваться – и повяжут всех.

– Это похоже на ночь перед казнью, – неожиданно сказала Маша, – знаешь, как в книге: словно тебе уже вынесли приговор, но не сказали какой именно, сообщили только, что это будет утром, и ты сидишь в своей камере и думаешь, как оно будет, что это будет. Ты не знаешь и не можешь быть готов…

– Маш, но это будет не твоя казнь, – ласково сказал Артур. – Тебя обязательно помилуют.

– Угу, – буркнула она едва слышно. – Это будет твоя казнь. Думаешь, это легче?

– Это еще не решено, может я выкручусь и даже после задержания просто поеду на очередные сутки, а ты отдохнешь от меня.

– Угу, три раза, – буркнула Маша.

Артур не ответил. Он помолчал немного, осмотрел темный зал с дремавшими в ожидании людьми и заключил:

– Именно поэтому я и должен уехать, чтобы тебе не пришлось смотреть на мою казнь.

Он снова взглянул на Машу и даже улыбнулся.

– Шутки у тебя конечно, – прошептала она и снова взяла его за руку.

– Это не я начал, а ты, – шептал Артур и снова ее обнимал, чтобы очень тихо шептаться с ней о всяких глупостях, чтобы она могла запомнить хоть что-то человеческое в нем.

Глава 37

Когда из РУВД кто-то выходил, у него спрашивали про остальных, показывали фото, расспрашивали, и люди чаще всего отвечали, пытаясь успокоить чужих родных.