Дуракам всегда везёт

– Всю грязь выкинула сегодняшнюю с тебя. Теперь завтра приходи в это же время, – она сказала и мгновенно забыла про Володю. Села к столу и стала набирать номер на телефоне.

Вернулся Шепелев Вова к хозяйке, зашел в свою комнату и упал на кровать. Силы остались в доме колдуньи, наверное. Тут же со стены сорвалась рамка с фотографией дочери тёти Вали, которая в этом году заканчивала политехнический в Томске и должна была вернуться в Алма-Ату. Рамка въехала Шепелеву в лоб и отскочила на грудь. Вошла хозяйка.

– Ишь, ты! – удивилась она. – Нешто Людка тебя полюбит и замуж за тебя выскочит? Сигнал-то подала не случайно.

– Вы, тёть Валь, с колдуньей лишку пообщались, – засмеялся Володя. – Ну, просто упала фотокарточка. Кровать вплотную к стене, а я плюхнулся как утюг, стенка дрогнула, рамка соскочила.

– Ничего не бывает без божьего назначения, – ответила хозяйка. – Лоб не расшиб? Шишки не будет? На, пятак приложи. А Людку я бы за тебя отдала. Ты хороший, хоть и невезучий. А она, наоборот, везучая. Хоть и вредная. Добавитесь друг к другу, тогда целое из таких половинок будет удачное. Живучее и счастливое.

Володя приложил ко лбу пятак и вскоре заснул. Чары колдовские, видно, в покой его опустили. Чтобы незаметно и наверняка превращался он в сильного и везучего.

Утром в редакцию добрался Шепелев почти без приключений. В автобусе сумку холщёвую ему порезали. Всего-то! Был бы там кошелёк – тогда плохо. А его вчера отобрали. В сумке кроме рукописи статьи ничего и не было.

–Вот, – подумал с удовольствием Вова. – Налаживается существование. Ведь мог быть там и кошелёк, и фотоаппарат, например. А так – повезло, выходит. В первый раз за последние годы. Хорошо. Завтра снова к колдунье. Ещё лучше станет жить.

В шесть вечера он вышел из Дома печати и решил подышать еловым воздухом в большом сквере, который на следующей улице. Сел там на скамейку и стал читать окончательно дописанную статью, которую завтра надо было уже в печать сдать. Прочел половину и боковым зрением засёк две пары ног, стоящих впритык к листкам. Поднял голову. Два коренастых парня курили сигареты без фильтра и смотрели на него прямо, но вполне мирно.

– На пиво не добавишь, чувак? – сказал один. – С бодуна мы. Чуток самый похмелились днём, но уже выветрилось. Опять тыквы раскалываются.

– Не пью я, – не убирая листов, мягко ответил Вова.

– Так тебя и не зовёт никто пить. Сами выпьем, – второй легко выдернул статью из пальцев Шепелева. – Ты денег дай маленько. Рубля три.

– Нет денег, – посмотрел на парней Вова и карманы вывернул.

– Задний карман есть? – первый наклонился и пошлёпал его по заднице, – Ну, есть. Пустой. И они оба с грустным удивлением стали разглядывать Володю.

– Мамка денег не даёт на мороженое? – дернул его за рукав один. – А, пионер?

– Мне тридцать лет уже с хвостом, – сказал Вова. – Какие мамка да пионер?

– Тридцать лет, а денег нет, – засмеялся второй. – Чего тогда лыбишься? Смешно, что мы с бодуна?

– Это у меня дефект лица, – Шепелев показал на губу. – Я не улыбаюсь. Так кажется. Дефект лица.

– Щас выправим дефект, – тихо сказал первый и со всей дури вложился Вове в челюсть, после чего он минут пять лежал на скамейке в отключке. Очнулся, потрогал челюсть, пошевелил влево-вправо. Нет, не сломал этот придурок кость. Повезло. Поднялся, пошел по аллее. Парни бросили его статью в траву. Подальше от дорожки. Собрал Вова листки. Посчитал. Двух всего листов не хватало. Третьей и восьмой страницы. Побродил, поискал. Как испарились листки.

– Да я помню, – подумал он. – Напишу снова.

И пешком пошел в свою комнату. Кварталов десять идти. Ерунда.

– Левая сторона лица с чего красная? – спросила хозяйка, заканчивая лепить пирожки с кислой капустой.

– Да уснул в автобусе, – Шепелев потрогал челюсть. Она не болела.– На спинку щёкой лёг. А там кожа как наждачная бумага.

– Пирожки поедим с приправой «вырви глаз» и спать пораньше надо лечь, – тётя Валя сняла фартук. – Завтра тебе к Розе идти раненько.

Колдунья посадила Вову на табуретку и сразу поставила на макушку ему солонку.

– Соль сама теперь всё плохое в себя втянет. Сиди пятнадцать минут.

– Меня вчера побили немного, – доложил Шепелев. – Без причины. Просто так.

– А ведь могли насовсем убить. Но вчерашний мой сеанс тебя спас, – колдунья смотрела ему точно в зрачки. – Вижу, что хотели убить насмерть. Но у них не вышло. Мы вчера много опасностей от тебя отогнали.

– Ну, да, – согласился Володя и больше к Розе не ходил. Хотели бы – убили.

Колдунья, мать её!!! Чушь это всё, а не колдовство. Пойду поговорю лучше с дядей Гришей, который в другой редакции, этажом ниже. Он побольше дельных советов даст. Он мудрый. Все говорят. В моём случае не колдовство поможет, а точный совет – как ходить, сидеть, стоять, лежать и говорить, чтобы меня не трогали а, наоборот, уважали и завидовали тому, какой я везучий человек.