Дураки

— Да и колхозы в производственных целях станут использовать, — уже уговаривал Дудинскаса, проникшись идеей, Цитрусовый номер два, который возглавлял в районе весь агропроми поэтому был озабочен сельскохозяйственным производством.

— А к мельнице, глядишь, захотят прокатиться и туристы... Тут Дудинскас перегнул. Что сразу почувствовалось.

— Особенно иностранные, — подхватил Федя Косой, многозначительно переглянувшись с Четверяковым.

Разъезжались далеко за полночь. На прощание, у машин, поставленных поперек дороги, жали друг другу руки, повторялии снова долго жали, потом Четверяков по старой партийной привычке полез целоваться. Но Федя Косой его остановил, от Виктора Евгеньевича оторвав и потянув за рукав к своей машине.

«Крепкий народ» — мелькнуло у Дудинскаса, — ведь точно же едут к Феде домой — добавить».

По дороге в город он думал о Карповиче. По всему выходило, что с его приходом дела в деревне наладятся. Давно Виктор Евгеньевич не испытывал такого подъема.

Оставив Карповича на хозяйстве, да еще так удачно подключив к делу Цитрусовых, он мог наконец приступить к осуществлению своей главной затеи — созданию собственной типографии.

«не могу молчать»

Назавтра Четверяков распорядился, чтобы узкоколейку срочно разобрали. Рельсы тут же продали за бесценок какому-то кооперативу. «Артефакту» досталось лишь четыре штуки — Карпович успел выхватить, вовремя налив дорожникам.

Дудинскас недоумевал. Как-то очень уж все вышло не по правилам.

Объяснилось все много позднее, когда Федя Косой, уже давно оставивший колхоз, перебравшийся поближе к городу, прибыл с гостями и, расслабившись за столом, накрытым в баньке, публично покаялся:

— Характер, Евгеньевич, у меня такой. Вижу безобразие — не могу молчать, особенно если выпивши. Но ему ведь прямо не скажешь, что он вор или дурак набитый. Вот я ему и стучал про вас, Виктор Евгеньевич, по пьяни: «А Дудинскас говорит, что ты вор, а он говорит, что ты пьяница и дурак, а он уверяет, что ты подлец...» Ну прямо кровью наливался — так это его заводило.

глава 3 новые времена

На «тройку с минусом» зная жизнь, за мельницу да и за остальные постройки, Виктор Евгеньевич не волновался. Принять решение Цитрусовые, конечно, могут, но как они его реализуют? Кто, к примеру, выпишет наряд на работу? Кто этот наряд оплатит? Из какой статьи расходов? И наконец, какой придурок возьмется выполнять такую работу?

Тем не менее ничего хорошего приезд комиссии ему не сулил. При всей вопиющей бредовости принятого исполкомом решения, а может, как раз из-за этого, было понятно: стоит за ним что-то настолько серьезное, что прямо сказать об этом не хватило решимости даже Виктору Столяру.

Отправив комиссию, Дудинскас по дороге в город заскочил домой к Сорокину.

За месяц до открытия ветряка его сняли с должности председателя колхоза. Тогда с «Артефактом» это никто прямо не связал, хотя что-то невнятное про разбазаривание земельему в райисполкоме и говорили.

Обычно Александр Яковлевич все и про всех знал, но сейчас был подавлен и ничего нового Виктору Евгеньевичу не сообщил.

— К вам-то что прицепились? К этим несчастным гектарам. Какой им нужен проект, какие согласования? Когда одни предпроектные изыскания стоили бы дороже, чем весь ваш музей?.. [31]

на красный свет

Чего они моглизавестись, Дудинскас догадывался. Мельницу он приобрел за полканистры «артефактовки». Ну, еще Борис Титович, художник, с доцентом от архитектуры Сергеем Дергачевым два дня косили траву деду, на участке которого она стояла, иначе ему «болтать с ними было не с руки».

Но строили-то мельницу три года и затратили на нее немало. Правда, зарплату «мельникам» Вовуля, по совету все того же Миши Гляка, относил на себестоимость, причем не мельницы, а книжной продукции. И в итоге, по бухгалтерии,мельница обошлась всего в шестнадцать миллионов местных рублей [32]. Более того, включив расходы на сооружение мельницы в затраты, Вовуля снизил рентабельностьи тем самым даже сократил налоги, поступив вполне остроумно и «не оченьнезаконно».

Вовуля и за рулем так ездит. Пролетели перекресток, Дудинскас его спрашивает:

— Ты что, светофора не видишь? На красный ведь выскочили...

— Ну, еще не оченькрасный...

Надо сказать, что точно так же в прямых затратах уВовули оказался и весь музей, созданный на оборотные средстваи отнесенный на затраты,не облагаемые налогом.

Из-за этого ни одно сооружение в Дубинках не было, по документам, введено в строй и до конца оформлено, оставаясь в «незавершенке» и как быне существуя. Официально начать строительство «Артефакт» и не мог: не было источника финансирования.Деньги на материалы, зарплату, энергию (оборотные) были, а «источника финансирования», то есть прибыли, на которую только и положено строить, не было.