Дурацкая жизнь

Кулеба. Еще ты, проститутка, будешь мне объяснять, что хорошо, а чего не хорошо…

Маша. Отпустите меня…

Кулеба. Ничего не хорошо, все плохо!

Маша. Пустите…

Кулеба. И хорошего не увидишь!

Маша(отбивается). Пустите, не надо, что вы делаете, я не хочу…

Кулеба, похоже, не слышит.

Мне больно, пустите… Пустите же, господи… Господи, я не хочу…

Кулеба(вдруг, резко садится). Погоди, не торопи, голова… Глазам мутно…

Маша(похоже, с нею истерика). Я-я-я… я-я… Вы-вы… (Пытается прикрыть лохмотьями плечи.) Не надо, пожалуйста… Я не могу…

Кулеба(замахивается в сердцах). Да погоди ты, сука!

Маша. Отпустите меня, отпустите… Мне страшно, со мной так нельзя, отпустите…

Он же опять тащит и тискает ее, грубо, с уверенностью, что только так и надо обращаться с женщиной.

Вы мне делаете больно, я не могу… Господи, стыдно же… Стыдно, пожалуйста, я же умру… Я не вынесу, Господи, я же умру…

Кулеба. Как деньги вперед брать — так не стыдно, а как клиенту приятное сделать — так морду воротишь? Или уже разонравился, а? Не графиня, переживешь…

Он целует ее — она по инерции слабо отбивается, что-то невнятно бормочет и шепчет… Появляется Жолудь. Мгновение стоит, смотрит. Исчезает.

Возникает Люся. Стоит, морщится.

Люся(в прихожую). А я тебе что говорила?!

Кулеба отталкивает Машу и подскакивает.

Эй, интеллигент, куда спрятался? Ты не убегай! Ты правде в глаза погляди! Вот она — правда! Ее для того и придумали, что все видели! Что, не нравится? Всем ведь не нравится! Ты смотри! Ты смотри!

Кулеба(хватает Люсю за шею). Затихни!

Люся(хрипит, но все-таки выкрикивает Жолудю). Трус! Трус!

Кулеба. Затихни, тебе говорят!

Люся(не сдается). Иди, погляди, трус!

Кулеба. Будет, сказал, или я…

Люся(совсем уже через силу хрипит). Трус… ой, какой же ты трус… какие все трусы…

Кулеба. Ну, все уже?

Люся. Да…

Кулеба. Не ори.

Люся. Хорошо.

Кулеба. Не будешь?

Люся. Нет.

Кулеба. Гляди. (Отпускает ее.)

Люся(откашливается, вдруг, кричит). Эй, интеллигент! (Убегает.)

Кулеба со свирепым видом уходит следом. Маша поднимается на тахте. Пошатываясь, направляется к выходу. Вдруг, оседает, как при головокружении. Опять поднимается. Возвращается Кулеба. Голова мокрая — видно, совал под кран. Стоят и молча друг друга разглядывают.

Маша. Мне плохо… Не знаю, как жить…

Кулеба(глядит на нее, как зачарованный). Э-э…

Маша. Думала, буду служить гению… спасителю человечества… Была счастлива тем, что нужна…

Кулеба, вдруг, срывает со стола скатерть, вытирает лицо. Молчат.

Не нужна… Никто никому не нужен: человечеству — гений, гению — я…

Кулеба. Это… виноват… Извиняюсь… Так получилось… Раньше, честно, сколько в себя ни брал — так себя не терял…

Маша. У меня нет детей… Наверно, уже не будет… Мне тридцать два года — я уже старуха…

Кулеба. Нервная система прохудилась, точно… Это же сколько раньше выпить умел — это же невозможно нормально представить… Может, если только в научно-фантастическом романе…

Маша. Но главное — я ничего не хочу. Знакомая затащила в антиквариат. Старинные кольца, серьги, браслеты. Меня в первую минуту буквально свело от красоты, а потом, вдруг, поймала себя на мысли: я же ничего не хочу. Понимаете? Не не могу — не хочу…

Кулеба. От нервов, говорят, семечки помогают. Лузгаешь ими, лузгаешь, потихоньку на все лузгать начинаешь.

Маша. Проклятая нищета… Проникла и поселилась… И я согласилась уже, понимаете?..

Жолудь(входит; бледен, решителен). Уйдите, оставьте нас.

Кулеба стоит, не уходит.

Прошу вас. Нам с женой надо поговорить. Без свидетелей. Ну?

Кулеба смотрит на Машу; поднимает с пола пиджак, молча уходит.

Молчат.