Двадцать тысяч лье под водой

"Oh! confound it!" cried Ned Land, kicking the resounding plate. "Open, you inhospitable rascals!"	- Эй вы, дьяволы! - закричал Нед Ленд, стуча ногами по гулкому металлу. - Отпирайте, да поживее! Горе-мореплаватели!
Happily the sinking movement ceased. Suddenly a noise, like iron works violently pushed aside, came from the interior of the boat. One iron plate was moved, a man appeared, uttered an odd cry, and disappeared immediately.	Но трудно было что-либо услышать из-за оглушительного шума гребного винта. К счастью, погружение в морские глубины приостановилось.
Some moments after, eight strong men, with masked faces, appeared noiselessly, and drew us down into their formidable machine.	Изнутри судна послышался лязг отодвигаемых засовов. Поднялась крышка люка. Оттуда выглянул человек; он выкрикнул какое-то непонятное слово и мгновенно исчез. Несколько минут спустя из люка вышли восемь дюжих молодцов с закрытыми лицами; и они молча повлекли нас внутрь своего грозного подводного корабля.
CHAPTER VIII MOBILIS IN MOBILI	8. MOBILIS IN MOBILE
This forcible abduction, so roughly carried out, was accomplished with the rapidity of lightning. I shivered all over. Whom had we to deal with? No doubt some new sort of pirates, who explored the sea in their own way. Hardly had the narrow panel closed upon me, when I was enveloped in darkness. My eyes, dazzled with the outer light, could distinguish nothing. I felt my naked feet cling to the rungs of an iron ladder. Ned Land and Conseil, firmly seized, followed me. At the bottom of the ladder, a door opened, and shut after us immediately with a bang.	Столь бесцеремонное похищение свершилось с быстротой молнии. Мы буквально не успели опомниться. Не знаю, что чувствовали мои спутники, очутившись в плавучей тюрьме, но у меня мороз пробежал по коже. С кем мы имели дело? Несомненно, с пиратами новой формации, которые разбойничали на морях по вновь изобретенному ими способу. Едва крышка узкого люка захлопнулась, я оказался в полной темноте. Глаза, привыкшие к дневному свету, отказывалась служить в этом мраке. Я ощупью шел, ступая босыми ногами по ступенькам железной лестницы. Вслед за мной вели Неда Ленда и Конселя. Внизу лестницы находилась дверь, которая распахнулась и, пропустив нас, со звоном захлопнулась.
We were alone. Where, I could not say, hardly imagine. All was black, and such a dense black that, after some minutes, my eyes had not been able to discern even the faintest glimmer.	Мы остались одни. Куда мы попали? Что можно было сказать? Я представить себе не мог, где мы находимся. Все было погружено во мрак. Мрак был настолько полный, что даже спустя несколько минут нельзя было уловить ни малейшего проблеска света, мерцание которого чувствуется в самую темную ночь.
Meanwhile, Ned Land, furious at these proceedings, gave free vent to his indignation.	Нед Ленд, взбешенный грубостью обращения, дал волю своему негодованию.
"Confound it!" cried he, "here are people who come up to the Scotch for hospitality. They only just miss being cannibals. I should not be surprised at it, but I declare that they shall not eat me without my protesting."	- Тысяча чертей! - кричал он. - Эти люди превзошли в гостеприимстве каледонских дикарей! Недостает только, чтобы они оказались людоедами. Меня это нисколько не удивит, но я заранее заявляю, что добровольно на съедение не отдамся!
"Calm yourself, friend Ned, calm yourself," replied Conseil, quietly. "Do not cry out before you are hurt. We are not quite done for yet."	- Полноте, друг Нед, полноте! - говорил невозмутимый Консель. - Не кипятитесь раньше времени. Мы еще не на сковороде!