Две недели в другом городе

– Он же сам попросил, правда? – резко сказал Брезач. – Чего еще он от меня ждал?

– Он тебя попросил, – произнес Джек, и ты ему сказал. Честь тебе и хвала.

Брезач поднес руку к щеке.

– Мне следовало врезать ему по носу.

– Он бы убил тебя, – радостно произнес Джек. – Тут нам больше делать нечего, – сказал Брезач. – Ковбоем мы уже налюбовались. Пошли отсюда.

– Не говори глупостей, – сказал Джек. – Ты еще хочешь получить работу?

– Вон у той кобылы больше шансов получить ее, чем у меня, – поникшим голосом произнес Брезач.

– Чушь, – заявил Джек, глядя на Делани; Морис, забравшись на коня, потянул поводья, разворачивая его мордой к препятствию.

– Сейчас он принимает решение. Я его знаю. Он переваривает твои оскорбления и прикидывает, чем ты можешь оказаться ему полезен. На самом деле ты говорил с ним именно так, как следовало.

– Это только начало, – сказал Брезач. – У меня есть дюжина других…

– Всему свое время, – заметил Джек. – Не искушай судьбу. Делани уже находился в двадцати ярдах от препятствия.

Чалый жеребец, как обычно, нервничал, он мотал головой, закатывал глаза и вырывал поводья из рук. Делани прикрикнул на-него, дал шенкеля; конь рванул вперед, и всадник едва удержался в седле. Приблизившись к препятствию, жеребец в последний момент внезапно остановился перед ним. Делани перелетел через голову лошади и упал на землю по другую сторону препятствия. Джек, тренер и грум побежали к неподвижно лежавшему режиссеру. Не успели они поравняться с Делани, как он неловко встал на ноги и начал очищать лицо от грязи.

– Все в порядке, – произнес он. – Где этот проклятый конь?

– Я думаю, на сегодня достаточно, синьор Делани, – обеспокоенно сказал тренер. – Вы сильно ударились.

– Ерунда, – сказал Делани.

Он подошел к жеребцу, которого успокаивал грум. Парень вопросительно посмотрел на тренера. Тот пожал плечами, и грум подсадил Делани в седло. Делани повернул поводьями голову коня и направился на исходную позицию.

– Синьор забывает, – обеспокоенно сказал тренер Джеку, – что он уже не юноша.

Они замерли у барьера. Делани прикрикнул на коня; жеребец неуверенным галопом поскакал к препятствию и преодолел его.

Между седлом и всадником образовался заметный просвет, но на этот раз Делани не упал. Он подъехал к тренеру и красиво спрыгнул на мягкую почву.

– Очень хорошо, синьор, – сказал тренер, с облегчением взяв коня под уздцы.

– Я прыгнул отвратительно, – произнес Делани.

Он вытащил из кармана платок, стер со лба пот и грязь.

– Но все-таки я преодолел это препятствие. В следующее воскресенье прыгну идеально.

– Что ты доказываешь, Морис? – спросил Джек, когда они зашагали к Брезачу.

– Я?

В голосе Делани прозвучало удивление.

– Ничего. Я пришел сюда, чтобы потренироваться и подышать свежим воздухом.

Он немного прихрамывал; подойдя к ограждению, Делани оперся о него рукой.

– Ну, – сказал он, – я обдумал ваши любопытные мысли. Напряжение, говорите, исчезло?

– Да, – сказал Брезач.

А вы могли бы помочь мне восстановить его? Выбросить узоры? – рассерженно спросил Делани; казалось, он был готов ударить Брезача.

– Да, – ответил Роберт, – мог бы.

– Хорошо. Я вас беру. Начнете работать с завтрашнего дня. Делани отряхнул землю с потертых джинсов.

Сейчас я бы выпил пива. Пойдемте… Он забрался на ограждение и спрыгнул с него, демонстрируя запас неизрасходованных сил. Джек улыбнулся Брезачу, но парень угрюмо смотрел на Делани; Роберту казалось, что сейчас режиссер отпустит какое-то оскорбительное замечание в его адрес. Когда Джек пролез между средней и верхней перекладинами ограждения, Делани вдруг остановился. Несколько мгновений он стоял абсолютно неподвижно, затем медленно повернулся к Джеку. Губы Делани побелели.

– О, Боже, Джек, – произнес он голосом, изменившимся до неузнаваемости. – О, Боже, как больно…

Внезапно он рухнул лицом вперед на песок.

Люди бросились к обмякшему телу; они что-то говорили по-итальянски, потом Делани понесли к машине «скорой помощи», Джек держал его за плечи, голова режиссера безвольно болталась меж рук Эндруса. И тут Джека пронзила ясная, четкая мысль – так вот что все это значило, подумал он, мне было объявлено заранее о смерти Делани.

19

Делани дали кислород, антикоагулянты и вызвали по рации священника. Когда автомобиль подъехал к современной белой больнице, стоящей на вершине холма среди лужаек и пальм (казалось, Рим и Калифорнию объединял единый архитектурный стиль), Делани вынесли из «скорой помощи»; монахиня спросила Джека о вероисповедании больного. Поколебавшись, он ответил для простоты: «Католик». Монахиня была маленькой розовощекой женщиной лет сорока, подвижной и деловитой; она говорила по-английски, и в ее речи слышалось смешение итальянского и ирландского акцентов, символизирующее влияние ирландской церкви в Риме.