Двое в океане

— Пожалуй, пойду! Не буду вам мешать. — Уже у двери обернулся и добавил: — Рад был познакомиться с вами, Герта! И вы знаете, это очень правильно, что вас назвали Гертрудой. Вам идет это имя. Ваши дед и бабка не ошиблись.

Утром завершили промеры и легли в дрейф. «Поиск» готовился к спуску. На корме автоматически сдвинулась тяжеленная, прикрывающая ангар стальная крышка, и все увидели гордость «Онеги» — ее «Поиск», подводный обитаемый аппарат. Белым брюхом и красной спиной он напоминал неведомое морское чудовище, у него было округлое яйцеобразное тело, плавники и хвост, как у кита, под брюхом прятались лыжи, похожие на пружинисто прижатые лапы, словно «Поиск» готовился выпрыгнуть из своего корабельного гнезда наружу, в океан. Он был трехглазым, казалось, его смотровые иллюминаторы лихорадочно поблескивали в нетерпении — скорее бы заглянуть в таинственный мир пучины. Из его груди торчал мощный, многочленный, как крабья клешня, манипулятор, металлическая рука, с помощью которой «Поиск» общается с подводным миром.

Рядом с батискафом стояли его пилоты — высокорослый, лобастый, с холодноватыми серыми глазами блондин и небольшого роста бородач брюнет, глаза которого постоянно прятали затаенную усмешку, словно к своему опасному делу он относился с юмором. Это были командир «Поиска» Виктор Каменцев и пилот Юрий Медведко. Они с нескрываемым восхищением взирали на свое стальное детище, такое доброе на вид и такое отважное! Уже не один раз в его кабине оба гидронавта уходили в тревожный мрак морских глубин. Предстоит новый бросок в бездну, и хрупкие жизни блондина и брюнета через считанные минуты снова доверятся ему, трехглазому однорукому «Поиску».

Крюк мостового палубного крана осторожно извлек «Поиск» из ангара, бережно поставил сперва на палубу, потом, когда в него забрался экипаж, с такой же неторопливой бережностью, как великую драгоценность, отправил за корму. Некоторое время среди свинцовых волн проглядывала броско обозначенная красным околышем посадочная площадка батискафа и вдруг исчезла, словно ее срезал очередной океанский вал. «Поиск» ушел на дно.

День становился все более ясным, по-южному жарким, влажным. Многие вышли на палубы в шортах. Крепышин даже рискнул в шортах явиться и на завтрак в кают-компанию, но поплатился за это. Едва покончили с завтраком, как Кулагин, который был сегодня, как и все последние дни, старшим за капитанским столом, громко, чтобы слышали другие, заявил:

— Напоминаю всем: по морскому уставу появляться в кают-компании в шортах можно только по специальному разрешению капитана. А таковое разрешение капитан дает лишь после пересечения линии Северного тропика. — Он окинул сидящих за столом жестким командирским взглядом. — Так что прошу неукоснительно придерживаться правил. Всех! Без исключения.

Когда Крепышин выходил из кают-компании, все взоры невольно обратились к его голым волосатым ногам.

На палубах одежда не попадала под ограничения: боцман Гулыга появлялся неизменно в синей рабочей спецовке и в кирзовых сапогах, а Кисин, заместитель Чуваева, не в чем ином, кроме плавок.

Сегодня Кисин был полон энергии. Судно лежало в дрейфе, ожидая всплытия «Поиска». Полигон Элвин оказался рыбным, многие из экипажа появились на палубах со спиннингами, и уже через какие-то минуты на досках палубы бились в конвульсиях серебристые ставриды и золотистые морские окуни.

— Уха будет! — радовались наблюдавшие за рыбной ловлей лаборантки.

Камбузницы, наоборот, ворчали:

— А кто из вас пойдет чистить рыбу?

Между ними от борта к борту с озабоченным, затаенно торжествующим видом, бряцая мускулатурой, как латами, расхаживал Кисин с мощной леской в руках и бросал в море вожделенные взгляды.

— Не кручиньтесь, бабоньки, — посмеивался он, — я вам вскорости предоставлю другой товарец. И чистить не надо — прямо на сковородку.