— Я не врала… — меня настигло понимание. Студентка! Я в Омске, и я студентка! Каким-то образом я вернулась на три года назад? Или? — Ответьте, пожалуйста, на один вопрос — какой сейчас год? — и доктор назвал именно тот год, когда я вернулась из другого мира, оказавшись в лесу.
— Доктор, вы ничего не сказали о моём ребёнке, — дрожа от обрушившегося на меня осознания, проговорила из последних сил. — Я была беременна.
— Вы что-то путаете, Анна. Ни о каком ребёнке мне ничего неизвестно.
Неимоверным усилием воли я всё-таки смогла поднять руку и опустить её на свой плоский живот. Ни повязки, ни даже шрама. Только гладкая кожа под пальцами.
— Не может быть! — прошептала. — Это какой-то бред! — потом уже в голос, не взирая на боль в горле: — Этого не может быть! Просто не может!!!
— Успокойтесь, больная! — увещевал доктор, но кто бы его слушал. Я надрывала горло криком. Как такое возможно?
Три года! Три долгих года! Я их в коме прожила?
В коме встретилась с сыном?
В коме подружилась с Балином?
Там со мной были мои родители! Даже их сейчас нет рядом со мной! Как нет ни знакомого врача, ни подруги Светки. Строгий доктор смотрит как на умалишённую.
— Больная Колесникова! Угомонитесь! Иначе я вынужден буду перевести вас в психиатрическое отделение. Вы больше не сможете работать на скорой, если вам поставят диагноз шизофрения.
— Нет… нет… нет… нет… Это не мой мир! — зажмурив глаза орала я в голосину. — Я не хочу сюда! Не хочу!
Доктору пришлось вколоть мне какой-то препарат, чтобы я успокоилась. Глаза сами собою закрылись, и меня окутала липкая темнота.
Глава 39. Человеку свойственно ошибаться
Анна
…в темноте хорошо…
…нет страха и боли…
…остаться бы в ней навечно…
…ничего не чувствовать…
…всё забыть…
…забыть… забыть… забыть…
Но упрямый разум твердил и твердил, пытаясь избавиться от морока:
— Это не мой мир, не мой мир… Всё было нереальным, нереальным! Что же я натворила? Какие ошибки совершила? Почему всё к этому привело? Почему я не помню ничего из этой реальной жизни, но помню всё до последней секунды из той, ненастоящей? В мозгу роились полчища вопросов, на которые не было ответов…
— Ты не готова вернуться, — мои размышления прервал всё тот же приятный, бесконечно родной голос, и я облегчённо выдохнула — Создатель снова со мной.
Отчаянная надежда вырвалась из глубины души вместе с горькими слезами.
Может быть не всё ещё потеряно?
— У меня нет даже сына! У меня нет никого! — прошептала давясь рыданиями: — Разве это жизнь?
— Ты сама её создала, — прозвучало печально. — Теперь это твоя судьба. В этой жизни ты не встретила Александра, не стала матерью, порвала с родителями, потеряла друзей…
— Я создала? — повторила в недоумении. — Как? Я ничего не помню… Помню только ту, другую жизнь… счастливую…
— Теперь ты считаешь её счастливой? — родной голос прозвучал скептически.
— Отец небесный! Это самая счастливая жизнь, которая могла у меня быть! Я не хочу другой судьбы! В этой жизни я стала женой и матерью, и больше всего на свете я желаю вернуться к мужу и сыну! Я должна!.. Даже если это всего лишь мечта… это самая желанная судьба! — проговорила уверенно и горячо.
— Ты сама всё изменила…
— Я не понимаю…
— Пожертвовав собой в чужом мире, ты умерла, но твоя душа, не согласная с таким исходом, множество раз переносилась во времени, чтобы всё исправить.
— Умерла? Переносилась? — повторила растерянно. — Я не понимаю. Как такое возможно?
— Смотри…
Внезапно перед глазами пронеслась вся моя жизнь, по ключевым моментам, но в обратном направлении, в том, в котором двигалась моя душа.
После самопожертвования и… смерти…